– Как это произошло? – младший Чха озадаченно указал на заголовок на экране компьютера.

Они точно заходили в отель втроем, но на фотографии Чхольмина не было, как будто кто-то стер его в фотошопе, оставив только Чинука и висящую на нем Ёнсу.

– Прости, друг, – друг виновато опустил голову.

Какой-то репортер узнал их и сфотографировал у отеля. Старшему брату Чхольмина удалось предотвратить выход статьи, но журналист изловчился и героем скандала сделал Чинука.

– Я думал, что статья не выйдет, но этот гад…

– Ничего.

Младший Кон думал, что его названый брат, если не разозлится, то хотя бы расстроится, но тот с улыбкой похлопал его по плечу. Он знал, что президент Чха уже успел обругать сына за то, что тот портит имидж компании, но, как ни странно, Чинук выглядел вполне довольным.

– Еще как чего! Слышал, отец тебя сегодня утром чуть ли не до слез довел.

– Ага.

– Тогда что с лицом?

– А что у меня с лицом?

– В зеркало не смотрелся? У тебя же улыбка до ушей! Или это от шока?

Чинук только пожал плечами и откинулся на спинку стула.

– Отец сегодня вызвал меня к себе, чтобы поругать.

– И что в этом такого? – нахмурился Чхольмин.

– Обычно мы почти не видимся из-за его работы. Я уже сомневался, помнит ли мой старик, что у него есть сын. Но сегодня он позвал меня к себе и орал так, что аж покраснел.

– Слушай…

– Как бы сказать… Я как будто прошел обряд посвящения и по-настоящему стал его сыном. Мне даже стало спокойнее: раз кричит – значит, думает обо мне…

В тот день Чинук выглядел по-настоящему счастливым. Возможно, для него это была единственная возможность пообщаться с отцом. Тэбок наконец-то оторвался от работы, чтобы взглянуть на него, и младший Чха почувствовал, что действительно является его сыном.

С тех пор он стал специально ввязываться в скандалы, и за ним закрепился образ бабника. Благодаря этому президент компании по нескольку раз в месяц вызывал своего отпрыска к себе.