Этой ночью мне снится воспоминание.
Мы с Натали лежим на песке и спорим, достанет ли до нас следующая волна.
– Думаю, она едва коснется пальцев ног, – размышляю я.
– Нет, она нас не тронет, – уверенно заявляет Ната.
Когда буквально взорвавшаяся волна окатывает наши ноги до самых коленей, мы визжим, совсем как маленькие дети.
Меня будит Мия, одетая в пижаму с рождественскими оленями. С тех пор, как три недели назад мы переехали от моих родителей, она стала хуже спать и в последнее время встает раньше звонка будильника.
– Папа, еще не пора идти в школу? – шепотом спрашивает она, склонившись над моим лицом.
– Еще нет, родная, – говорю я сонным голосом, – и давно ты здесь стоишь?
– Да, – она отвечает бодрым кивком.
– Понятно. Снова плохо спала?
– Не знаю, – мои вопросы всегда сбивают ее с толку. – А ты снова говорил во сне.
– Я тебя напугал?
– Немного.
– Прости, – несмотря на мои многочисленные объяснения, она все еще тревожится, когда такое происходит. – Ну что, идем готовить завтрак?
– Да! Сделаешь Спанч Боба?
– Конечно, – обещаю я, направляясь на кухню вслед за дочерью.
Рецепт любимого завтрака Мии «Губка Боб квадратные штаны»
Этот написанный мной вручную рецепт почетно висит на нашем холодильнике. Когда я делал этот завтрак впервые, у меня получился ужасный инопланетный монстр, но Мия с восторгом в глазах назвала его классным. Я даже начал думать, что она не в курсе, как в нормальном состоянии выглядит Спанч Боб. Мой ведь походил на перекрученную в мясорубке отвратительную желтую губку.
Пока я готовлю нам завтрак, дочка проверяет школьный рюкзак. До сих пор не могу поверить, что она теперь ученица первого класса. Как же это все-таки непривычно и волнительно: отводить и забирать ее с уроков, помогать с домашней работой, успокаивать после плохого дня и проводить с ней все выходные. Несмотря на уговоры родителей, я решил, что пришло время нам с Мией учиться жить вдвоем. И, надо заметить, что справляемся мы весьма неплохо.
– Пап, – зовет меня дочь, – напишем вечером письмо Деду Морозу?
– Думаешь, уже пора? – я бросаю взгляд на календарь. Пятнадцатое декабря. – Да, давай напишем. Уже знаешь, что попросишь у дедушки?
– Собаку, – бескомпромиссно заявляет она.
Мия так привыкла к собаке моих родителей, что с трудом согласилась переехать без него, а теперь постоянно просит щенка.
– Мы с тобой уже обсуждали это, – спокойно отвечаю я, – помнишь?
– Помню, но я все равно попрошу собаку.
– Мия…
– И ролики! – выпаливает она.
– Что? – я вздрагиваю, вспомнив о прошлогоднем свидании с Натали. – И откуда такое желание? Ты ведь на них никогда не каталась.
– Одна девочка из класса ходит с сестрой на ролледром. Там круто!
– Не то слово, как круто, – криво улыбаюсь я, думая о своем фиаско на катке.
– Может, тоже сходим на выходных? – предлагает Мия.
– Даже не знаю, – приходится спрятать испуганный взгляд в кружке с кофе, – мы ведь с тобой не умеем кататься.
– Надо найти кого-то, кто нас научит, – с умным видом заявляет она. – Поищешь?
– Попробую, – думаю, что могу попросить об этом Лунару, но она, скорее всего, загружена из-за зимней сессии, – но ничего не обещаю.
– Спасибо, па, – со счастливой улыбкой на лице она приступает к поеданию Спанч Боба. Ну и поделом тебе, квадратные колбасные штаны!
Поздно вечером мне звонит Ник. Мы редко общаемся по телефону, и когда его имя всплывает на экране – меня охватывает беспокойство.
– Алло, – тихо говорю я, поднеся мобильник к уху.
– Почему ты шепчешь?
– Мия только что уснула.
– Ой, да… точно, – на том конце «провода» появляется странный треск.
– Все нормально?
– Слушай, Дани, все совсем не в порядке, – его голос звучит как-то странно. – Ты можешь в ближайшее время приехать в компьютерный клуб?
– Мне не с кем оставить Мию, – отвечая, я обдумываю возможные варианты, – это срочно?
– Боюсь, что да.
– Вы с Ясми поссорились? Если так, ты можешь приехать ко мне.
– Пожалуйста, приезжай, – жалобно просит друг, а затем неуверенно и запинаясь добавляет, – я буду ждать. Если нужно до самого утра.
– Серьезно? Сегодня ведь не твоя рабочая смена. Не будешь же ты спать на компьютерном столе?
– Да, без проблем. Приезжай, когда сможешь. Я буду здесь.
– Ник, объясни, что случилось?
– До встречи!
А потом он просто отключается и, видимо, вырубает телефон, потому что у меня не получается ему перезвонить.
– Да ты прикалываешься, – бормочу я себе под нос.
Вспомнив, как однажды Ник пытался себе навредить, я понимаю, что нужно действовать. Не дозвонившись до Ясмины, я пишу Лунаре и Флориану, но мои сообщения так и остаются непрочитанными.
Мия находит меня нервно ходящим из одного угла гостиной в другой. Одной рукой она подавляет зевок, а другой потирает сонные глаза.
– Я тебя разбудил? – быстро подбежав к ней, я поднимаю ее на руки.
– Нет, я ходила пить, – она прячет глаза от яркого света напольной лампы, уткнувшись мне в шею.
– Понятно. Милая, – начинаю я, неуверенный в собственной идее, – знаю, уже поздно, но как ты смотришь на небольшую ночную поездку по городу? Мне кое-куда надо. Хочешь составить мне компанию?
– А куда мы поедем? – в ее недавно сонных глазах загорается детское любопытство.
– Повидаться с Ником. Помнишь его?
– Да, я помню его, – задумчиво отвечает она, – а зачем?
– Думаю, он мог приболеть. Нужно его проведать.
– Хорошо. А по дороге заедем в аптеку и купим ему лекарства, – со знанием дела заключает она.
– Надеюсь, это не понадобится, – говорю я, опуская ее на пол. – Беги собирайся.
Когда через тридцать минут мы подъезжаем к компьютерному клубу, Мия с интересом разглядывает неоновые вывески на здании. Заметив стоящего у входа Арсения, брата Флориана, я выхожу на улицу, пообещав дочери вернуться через несколько минут.
– Привет, – здороваюсь я с Сеней.
– Какие люди, – на его обычно равнодушном лице проступает легкая улыбка, – рад встрече.
– Взаимно, – я быстро оглядываюсь на машину, – слушай, не мог бы ты присмотреть за моей дочерью?
– Дочерью? – одним резким движением потушив сигарету о дно пепельницы, он выпускает клуб дыма. – И где же она?
– Она внутри, – я киваю в сторону стоянки, – просто постой рядом и присмотри за машиной.
– Без проблем, Дани, – отдав мне пепельницу, он идет к автомобилю.
Развернувшись, я показываю Мие большой палец и захожу внутрь.
Для почти двенадцати часов ночи в клубе оказывается довольно людно. Не увидев Ника, я подхожу к стоящему за барной стойкой Диме. Обычно он в курсе всего происходящего в комнате.
– Привет, ты не видел Ника? – я снова вглядываюсь в царящую в помещении темноту, освещаемую только светодиодными лентами и компьютерными мониторами.
– Нет, прости, – вместо помощи Дима ставит передо мной бокал с коктейлем. – Я зашиваюсь, отнесешь за восьмой стол?
– Еще чего, – я смотрю на него, как на полоумного. – Мне нужен Ник, он должен быть где-то здесь.
– Текила санрайз за восьмой стол, – повторяет он, как заведенный, – пожалуйста.
– Ладно, давай, – аккуратно взяв бокал, я иду к нужному компьютеру.
По мере продвижения по комнате, я вспоминаю о человеке, который всегда заказывает только текилу санрайз. Не успевает меня посетить внезапная догадка, как я замечаю сидящую за восьмым столом девушку с фиолетовыми волосами. Когда она поднимает опущенный взгляд, мое сердце выдает кульбит, словно готовится выпрыгнуть из груди.
– Что ты…. как ты здесь… это… – я закрываю глаза, почти уверенный, что сплю. Но когда открываю, она все еще сидит передо мной.
Забрав у меня коктейль, Ната как ни в чем не бывало делает несколько неспешных глотков.
– Значит, вы снова сделали это, – догадываюсь я. – Вы с Ником все подстроили.
– Да, – коротко отвечает она, смущенно смотря в бокал.
– Вы двое…
– Невыносимы? – когда на ее лице появляется фирменная обворожительная улыбка, я забываю обо всем на свете. Буквально обо всем! Где нахожусь, сколько мне лет, как зовут моих родителей, какой сейчас год. Не остается ничего, кроме ее неповторимого очарования.
– Да, именно это я и хотел сказать.
– Прости, что так поздно выдернули тебя из дома. Я хотела сделать сюрприз, но не подумала о Мие. Так глупо, – сокрушается она.
– Да, мы теперь живем вдвоем, и за ней некому присмотреть. Так что она сейчас в машине.
– Что? – на лице Наты появляется искренний испуг. – Пойдем скорее к ней.
Не дождавшись моего ответа, она застегивает свое длинное зимнее пальто и, взяв меня за руку, направляется к выходу. Ее прикосновения – это еще одна вещь, которая не оставляет мне шансов. Из моей головы исчезают все когда-либо бывавшие там мысли.
– Спасибо, что присмотрел за ней, – говорю я Арсению, когда мы с Натали подходим к машине.
– Без проблем, – слабо улыбнувшись, он достает из кармана сигареты и возвращается на прежнее места у входа в клуб.
Проверив дочь, я прошу ее подождать еще немного.
– Итак, – начинаю я, с трудом успокоив сбившееся от волнения дыхание, – ты здесь.
– Да, – тихо отвечает она, – привет.
– Привет.
Мы обнимаемся так же крепко, как в нашу последнюю встречу. Я вдыхаю знакомый миндальный запах ее длинных волос и забываю, что прошло целых четыре месяца. Все наши невыносимые прощания ничего не значат, когда она вновь оказывается рядом. Но отпускать ее становится все тяжелее, и в этот раз я с трудом высвобождаю ее из своих тесных объятий.
– Хочешь поехать с нами? – спрашиваю я, отогнав от себя мысль о поцелуе. Кто знает, что произошло в ее жизни за это время? Может, она приехала сообщить, что вышла замуж? Боже, надеюсь, что нет.
– Да, было бы неплохо, – она уверенно смотрит мне в глаза, – нам нужно поговорить.
– Тогда едем, – я открываю для нее дверь.
Когда Ната забирается на пассажирское сидение, сидящая сзади Мия удивленно восклицает: «Но это не Ник!».
Про себя я отвечаю ей: «Нет, милая. Это всего лишь девушка, в которую я безумно влюблен. И, скорее всего, она здесь, чтобы разбить мне сердце».
Уложив Мию спать, я возвращаюсь в гостиную, где меня ждет сидящая на диване Натали. Судя по ее позе и спокойно сложенным на коленях рукам она, в отличие от меня, совсем не волнуется. Так выглядят люди, ни капли не сомневающиеся в принятом решении. В конце этого разговора мне точно придет конец. Либо от счастья, либо от необходимости снова прощаться.
– Что ж, – начинаю я, присаживаясь в противоположном от нее углу дивана, – о чем ты хотела поговорить?
– Вот так сразу?
Она такая же, как и четыре месяца назад. Смелая и готовая постоять за себя. Справедливая, но никогда не соглашающаяся на меньшее. С присущей только ей крышесносной женской энергетикой, из-за которой я не раз терял дар речи.
– Не обязательно, но да.
– Моя стажировка подошла к концу, – объясняет она. – Работодатели остались довольны и предложили мне стать полноценным сотрудником их компании.
Из меня вырывается истерический смешок.
– Прости.
– Что с тобой? – она хмурится.
– Ты не представляешь, что сейчас творится у меня в голове. Сплошное безумие.
– Например?
– Ну, например, час назад я решил, что ты вышла замуж и приехала мне об этом сообщить. А теперь мне кажется, что ты переезжаешь жить на другой континент. Скажем, в Австралию.
– И впрямь безумие, – звонко смеется она.
– А что? Разве кто-то удивится, если тебя отправят собирать материал для статьи в другую страну? Я – нет. Ты ведь невероятно умная, по-хорошему любопытная, серьезная, ответственная, трудолюбивая и…
– Перестань.
– Нет, правда. Я знал, что тебе предложат эту работу. Да разве могло быть иначе после твоих ежедневных стараний и упорной… – она снова перебивает меня.
– Я отказалась.
– Что? – до меня не сразу доходит смысл этих двух слов.
– Я не буду там работать.
– Как не будешь? Почему?
Я в смятении и искренне не понимаю, почему она так спокойно об этом говорит. Мне ведь известно, что получить должность именно в этой компании – ее мечта. Я жду, что на ее глазах появятся слезы, какие бывают у человека, утратившего надежду, но она улыбается. Не вымученно и натянуто, а совершенно искренне и даже самодовольно.
– Все началось со статьи о пользе и вреде диет, – начинает Ната, убирая передние пряди волос за уши. – Помимо собранного материала я внесла в нее кое-что от себя, но мой порыв никто не оценил. Более того, мне сделали выговор.
– Вот же гады.
– Да, но у них вроде как связаны руки. Они всегда и во всем опираются на более научные факты, а не на чей-то личный опыт. Конечно, я расстроилась, но решила двигаться дальше. А потом со мной неожиданно связалось издательство, специализирующееся на женской нон-фикшн литературе. Они выпускают книги о женском организме, про заботу и любовь к собственному телу, о нормах этикета и здоровом образе жизни, а еще у них есть линейка кулинарных изданий и книг для беременных. И это лишь малая часть их деятельности.
– Обалдеть! – я по-настоящему ошеломлен ее рассказом. – Они связались с тобой из-за твоей статьи?
– Да. Оказалось, моя наставница отправила ее своей знакомой, редактору этого издательства. И в итоге она понравилось ей так сильно, что она захотела со мной встретиться. С ума сойти, правда?
– Это точно! И что было дальше?
– Дальше она предложила мне стать одним из авторов их женского блога на нескольких электронных площадках.
– Значит, ты нашла другую работу?
– Получается, что так, – ее глаза наполнены радостью, а с лица не сходит улыбка. – И еще… Мы обсудили перспективу написания книги о расстройствах пищевого поведения, в которую сможем включить личные истории жителей нашей страны. В том числе и мою собственную.
– Ната, у меня нет слов. Это звучит просто потрясающе. Заниматься тем, что так важно для тебя самой!
– Именно так, – кивает она, и я на эмоциях тянусь к ней, чтобы обнять.
– Поздравляю. Это очень и очень круто! – я едва могу обуздать свой восторг, и меня буквально распирает от гордости за нее.
И в эту секунду до меня доходит простая истина: я пойду на что угодно, только бы ее счастье никогда не кончалось.
– Спасибо, – шепотом говорит она, прижавшись ко мне всем телом.
– Спасибо тебе, что рассказала об этом лично. Мне нужно было увидеть выросшие за твоей спиной крылья, чтобы суметь отпустить.
– Отпустить? – отстранившись, она с интересом рассматривает мое лицо. – Ты больше не хочешь нас?
– В каком смысле «нас»? – я чувствую, как мой пульс учащается до смертельно опасных показателей.
– Я не останусь, – шепчет она, прислонившись своим лбом к моему, – не останусь жить в столице.
– Что? – сердце стучит так громко, что я едва слышу ее голос. – Но как же твоя работа?
– Раз в несколько месяцев мне нужно будет ездить в издательство, но в остальное время мне разрешили работать удаленно.
– Поверить не могу! – я обхватываю ладонями ее пылающее лицо, – ты вернулась.
– Я снова рядом.
– Рядом, – повторяю я, проводя большим пальцем по ее сомкнутым губам.
– Да, – выдыхает она перед тем, как мы бросаемся в безжалостные объятия друг друга.
Я вспоминаю наш первый поцелуй на берегу моря. Нашу граничащую с безумием страсть и появившуюся после бездонную нежность. Между нами есть нечто такое, что находится вне моего понимания. И это «что-то» определенно выходит за рамки слова «любовь».