Когда спускалась по маленьким ступенькам кареты, чтобы пройти по подъездной дорожке, ей показалось, что часть ее сердца только что умерла. Она была почти не способна чувствовать что-то к остальному миру, кроме молчаливой апатии. Возможно, это было следствием принятия неизбежной жестокой судьбы.

Хотя она и вышла замуж, чтобы сбежать из зверских лап матери, за мужчину, которого, к тому же, еще и любила, прошлое семьи Лоури все равно вторгалось в ее жизнь и крепкой хваткой держало за горло.

– Мадам, вы пришли рано, – заметил Делабост, помогая ей снять плащ. – Вы хорошо себя чувствуете?

Дворецкий никогда не делал ей подобных замечаний. Казалось, что в его тоне сквозило искреннее беспокойство.

– Леди Рид отменила нашу встречу, – просто ответила она. – Я буду в своей спальне. Пусть никто меня не беспокоит.

– Но мадам… Подождите! В гостиной есть кое-что, что вы должны увидеть.

Она остановилась на середине лестницы.

– Еще цветы? – спросила она ледяным тоном.

Наступило резкое молчание.

– Что-то вроде того, госпожа.

Она повернулась, усталая и разъяренная, и зашагала по коридорам в гостиную с мыслью сжечь эти отвратительные красные розы. Добравшись до нее, она настежь распахнула дверь.

Кайден повернулся к ней лицом.

Он стоял возле стола, за которым она обычно сидела. Ей показалось, что она застала его за аранжировкой букета цветов. Они были не от Свитина. Вместо сладострастных роз он держал в руках охапку ландышей.

Хоуп знала, что ее муж незнаком с цветочным языком аристократии. Да и послание не имело никакого смысла. Эти белые цветы на стройных зеленых стеблях символизировали начало нового пути. Искренность. Сладость и невинность.

«А учитывая, какого Кайден обо мне мнения, весьма очевидно, что ничего из этого он со мной не ассоциирует».

– Что ты здесь делаешь? – холодно спросила она. – Я ждала тебя только завтра.

– Я захотел приехать раньше, – ответил он. Он словно был не в своей тарелке, как будто был не готов к встрече с ней. – Я вернулся раньше, чтобы…

Он замолчал. Уставшая, Хоуп быстро преодолела расстояние между ними.

– Ты вернулся раньше, чтобы…

Она не видела его уже несколько дней. Как бы ей ни хотелось быть сейчас с ним раздраженной и отстраненной, она не могла не чувствовать себя маленькой и нескладной, когда он стоял так близко, все такой же высокий и внушительный. Когда она увидела, как он слабо улыбнулся ей, то почувствовала, что у нее подкосились колени. Она тут же пожалела, что ее красавец-муж был таким неотразимым. «Если бы он был менее привлекательным, мне было бы проще продолжать злиться на него».