Закрыв за собой дверь, я встала у раковины, пытаясь успокоить дыхание и привести мысли в порядок. Я подняла глаза на свое раскрасневшееся отражение. Рядом с ним я превращаюсь в девочку.

За дверью послышались шаги. Они приближались. В последнюю минуту я метнулась в одну из кабинок и закрыла дверь. И зачем я это сделала? Почему я спряталась? Ответов у меня не было. Тело среагировало быстрее, чем мозг подумал.

Тихо перешептываясь в туалет, кто — то вошел.

— Нет, ну ты видела? — спросил первый смутно знакомый голос. — И хватило же наглости припереться, да еще и с новым мужиком? Бедный Сеня. Попользовалась им и теперь выкинула.

Я застыла. Внутри всё сжалось, и я почувствовала, как в горле поднимается ком, но я продолжала слушать.

— Но мужик новый и правда горяч, — протянул второй голос.

Меня словно холодной водой окатили. Я сразу узнала эту плаксивую манеру. Катька, а вторая — значит Оля.

— А ты подумала какого будет Вике? — продолжала возмущаться Оля. — Вика встречалась с Сеней, а потом нарисовалась Алиса и разбила их пару. Еще и подругой себя называла.

Что? Когда это они встречались? Я ничего не понимала. В голове всё перемешалось, и я чувствовала, как сердце начинает биться быстрее. Слова Оли отдавались гулом. Я пыталась вспомнить хоть что–то, что могло бы подтвердить её слова, но все было словно в тумане. Я точно такого не знала.

— А теперь она подала на развод и еще жертву из себя строит, — ядовито выплюнула Оля.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила Катя.

— Да, я Ленку недавно встретила, она все и рассказала, они с Викой хорошо общаются, — сказала Оля. — Представляешь, она еще и закрутила с этим Романом, а теперь обвиняет Сеню в измене.

— Ну, знаешь, — в голосе Кати, явно, слышалось сомнение. — Верить Ленке на слово себя не уважать. Все, что она говорит нужно делить на два, даже на три.

— Да, ладно, тебе. Алиса всегда была высокомерной сукой, — мне показалось, что я могла увидеть, как скривилось Олино лицо. — Дочка министра, но вся такая не такая. Ни капли в рот, ни сантиметра в ж… как говорится.

Она мерзко засмеялась своей шутке. Дверь туалета снова хлопнула и наступила тишина.

Я провела рукой по лицу, стараясь не заплакать. Глубоко вздохнув, я толкнула дверь. Внутри всё клокотало — злость, обида и боль смешались в один тугой ком.

Выйдя в зал, я увидела, как Рому со всех сторон облепили голодные стервятницы. Он стоял в центре маленькой группы женщин, каждая из которых старалась завладеть его вниманием. Их голоса сливались в раздражающий шепот, а смех был таким наигранным, что это вызывало отвращение. Я на мгновение застыла, чувствуя, как внутри заворачивается новое чувство. Ревность?