То, что произошло с Кевином и Элизабет, не было автомобильной аварией. Это вообще не был

несчастный случай. Это было убийство. И будь уверена, если я выясню, кто это сделал, я убью их, и

сделаю это без какого-либо раскаяния. Точно также, как я убью любого, кто угрожает тебе без какого-

либо раскаяния. Убедись, что ты можешь с этим жить, потому что я, черт побери, могу. – Он

отталкивается от стены и оставляет меня там стоять, когда исчезает в ванной комнате.

Я делаю вдох, едва способная дышать от силы его эмоций, обрушившихся на меня. Да, он

честно мне выразился, но я уверена, что это вызвано тем же сомнением в нем, что я чувствовала, поднимаясь по лестнице. Он пытается меня напугать, оттолкнуть меня. Но у него не получилось.

Независимо от того, какими жестокими были слова, они настоящие. Он настоящий, волк, не

беспокоящийся о овечьей шкуре, которого я впервые увидела в больнице, и его реальность – часть его

привлекательности. Мне надо это. Я думаю, ему тоже, но возможно ему надо знать, что у меня нет

никаких требований или ожиданий долгой и счастливой жизни, которую я знаю он не может дать мне, и я не уверена, что даже верю в ее существование. В конце концов не для таких людей, как он и я.

Включается душ, и я позволяю себе без колебаний пройти в ванную комнату, где на полу

разбросана его одежда, и он скрыт за каменной стеной душевой кабинки. Я делаю глубокий вдох для

храбрости и раздеваюсь, идя к стеклянной двери. Он стоит ко мне спиной, и у меня открывается

полный вид его татуировки между лопатками, насчитывающая пять черепов, и их смысл потряс меня

до глубины души. Его мать, отец, сестра, Кевин и Элизабет.

Я открываю дверь, и его плечи слегка напрягаются, говоря мне, что он почувствовал меня, но