– Нравится в моей постели? – мурлычу я, пока мои пальцы проскальзывают ей под юбку и начинают гулять по животу. У нее такая нежная кожа.

– Да. – У нее перехватывает дыхание, когда я провожу по коже под ее лифчиком, зная, чего она хочет, но дразня ее, не доходя буквально на сантиметр.

– Мне тоже нравится.

Ее спина выгибается от моих прикосновений. Я отстраняюсь, чтобы еще больше ее раззадорить, и она рычит, хватая мою руку.

– Что такое? – спрашиваю я приглушенным тоном и улыбаюсь. Я ложусь на бок и весело смотрю на нее.

– Джейми. – От того, как она раздраженно и возбужденно произносит мое имя, я улыбаюсь еще коварнее.

Она садится и стягивает с себя рубашку, так что я оказываюсь один на один с ее идеальными сиськами, превращенными во что-то невообразимое белым кружевным пуш-апом с вышитыми цветочками.

Мое тело охватывает жар.

– Так не честно, – шепчу я, проводя пальцами по кружеву.

Я двигаюсь по кругу рядом с ее соском, чувствуя упругий кончик под тканью. Ее глаза стекленеют, а губы размыкаются, прежде чем я перехожу ко второму. У меня уже полноценный стояк, ведь я лежу рядом с Пиппой, играю с ней, дразню ее, раззадориваю ее.

Это рай.

– Давай обсудим план на игру, пташка. – Я понижаю голос, ритмично поглаживая чувствительные бугорки под тонкой тканью. – Как мы собираемся это сделать?

Ее щеки краснеют.

– Мне кажется, ты должен спуститься вниз.

Я выгибаю бровь.

– О, правда?

Она кивает, и мы оба вспоминаем ту ночь несколько недель назад, в доме ее родителей, когда она надела мой свитер.

– Тебе понравилось, да? – Она снова кивает, и между нами искрит какое-то невероятное электричество. – Мне тоже.

В ее глазах вспыхивает удивление, и мой пульс ускоряется.

– Ты в этом сомневалась, Пиппа? – Мои пальцы скользят по ее приподнятой груди, прямо над лифчиком. – Ты сомневалась, что твоя киска – это самое сладкое, что я пробовал в жизни? – Я запускаю руку ей в лифчик и нахожу затвердевший сосок, а она тихо стонет. – А так и есть, детка. Я думаю об этом каждый раз, когда беру в руки член – о том, какой ты была мокрой. Как звучали твои стоны, когда я лизал тебя все быстрее и быстрее.