Источник удовольствия все расширяется, и оно уже бьет через край: я чувствую, что на грани. Я чертовски близко.

Его глаза туманятся, но он не отрывает от меня пронзительного взгляда.

– Думаешь, ты сможешь кончить еще раз?

Я неспособна сейчас даже прошептать «о да», так что просто резко киваю. Его рука проскальзывает между нами и начинает поглаживать мой клитор, и он наблюдает за моей реакцией. Он такой внимательный, этот парень. Во всех аспектах жизни. И он так осторожен со мной.

Нас накрывает свежей волной возбуждения, и, когда он ласкает мой клитор своим особенным способом, так чертовски нежно и быстро, мои мышцы смыкаются на его члене.

– Я почти, – хрипло вырывается у меня, и я выгибаю спину.

– Да. – Джейми предельно сосредоточен, и глубокая складка у него между бровей будто подгоняет меня. Я все еще не на пике, напряжение нарастает, и мне кажется, что я застыла во времени. Рывки Джейми становятся дикими и исступленными. – Почти. Я знаю. Покажи мне. Я хочу это видеть.

Мое тело натягивается как струна, и из той точки, где в меня входит Джейми, поднимается мощная волна, заливающая все вокруг. Моя киска сокращается и сжимает его, точно в кулаке, и мои ноги, обвитые вокруг его талии, дрожат, пока теплое тянущее чувство внизу живота не взрывается тысячью салютов. Я слышу протяжный стон, тяжелое дыхание, имя Джейми, и тут понимаю, что это я. Я падаю в пропасть, вцепившись в его крепкую грудь и плечи, и повторяю его имя снова и снова, пока кончаю и меня рвет на куски. Я едва замечаю огонь в его глазах, когда он смотрит на мое безумие: его темный, удовлетворенный взгляд, когда я рассыпаюсь под ним на осколки.

Потом я напишу песню об этом самом моменте: о невероятном чувстве связи, когда будто ничего больше не существует, кроме нас с Джейми.

В его лице читаются агония, изумление, мучение, и я чувствую, как он вырастает во мне.

– Че-е-е-е-ерт, – он зарывается лицом мне в шею. – Я так охренительно кончу.

Я вытягиваю руку и легонько царапаю ногтями его спину. Мой экстаз уже достиг пика, но я по-прежнему дрожу, по-прежнему наслаждаюсь его отзвуками, пока он продолжает засаживать мне.

– Кончаю, – говорит он густым голосом и делает еще один рывок бедрами, и я запоминаю этот момент, когда Джейми Штрайхер полностью отдался мне. Он рычит и продолжает трахать меня так яростно, что у меня подпрыгивает грудь, но потом толчки становятся все реже, а его дыхание – тяжелее.

Все это настолько по-настоящему, настолько правильно, как никогда в жизни.

– Черт подери, Пиппа. – Его рот прижимается к моей шее, он вдыхает меня, а я медленно вожу пальцами по его груди, рукам, спине.