Я скоро к этому привыкну. Я скоро страшно к этому привыкну.
* * *
– Напомни, почему я должна завтракать, сидя у тебя на коленях? – спрашиваю я, оглядываясь на Джейми и попивая кофе. Дейзи ест свой завтрак, я читаю музыкальные новости, а Джейми пересматривает запись старой игры с «Калгари». У них сегодня еще одна игра, поэтому у него свободное утро, и я знаю, что он снова на иголках из-за того, что придется играть против Рори.
– Это полезно, – выдумывает он и сжимает мое бедро.
– Может,
Мы несколько минут едим, наслаждаясь тишиной, и тут его рука опускается мне на спину.
– Какие-нибудь вести от Айви?
– Не-а. – Первые несколько дней я проверяла почту непрерывно, но постоянно находиться на грани нервного срыва было довольно изматывающе, так что теперь я захожу туда всего несколько раз в день. – Но ничего страшного, – говорю я ему, и это на самом деле правда. – Я просто рада, что сделала это. Я не могу контролировать, что происходит с ее стороны, но если она заинтересовалась, то и другие тоже могут.
Джейми внимательно слушает, глядя на меня.
Я пожимаю плечами, а про себя улыбаюсь.
– Я горжусь, что это сделала. Это было трудно и страшно, но я решилась.
– Решилась, – говорит он утвердительным тоном, убирая мне за ухо прядь волос. – Я тоже тобой горжусь. – Он проверяет время на телефоне. – Нам пора собираться.
Я с любопытством оглядываюсь на него.
– Куда собираться?
Он хитро улыбается.
– Идти тебе за вечерним платьем.
* * *
Мы заходим в крошечный магазин, и он оказывается совершенно пуст, не считая женщины за сорок с короткой темной стрижкой и широкой улыбкой. С улицы магазин кажется скромным, с единственным изящно выставленным платьем в витрине, но внутри с потолка на меня обрушивается каскад из сногсшибательных нарядов, отделанных перьями, блестками и бисером. Есть и простые платья – из летящих, гладких тканей. Некоторые – настоящие произведения искусства, с тысячью крохотных бутончиков, вплетенных в юбки. А у одного декольте доходит до пупка, и оно меня дико пугает.
– Добро пожаловать, – говорит женщина и идет нам навстречу. – Вы, должно быть, Пиппа?