Он наклоняет голову набок, и его глаза сужаются.
– Что? – Я отворачиваюсь, пытаясь скрыть алый румянец на щеках, но его руки хватают меня за плечи и разворачивают обратно.
– Ты ревнуешь, – говорит он, изучая мое лицо с кривой ухмылкой.
Я закатываю глаза.
– Прекрати.
– Ревнуешь. – Его глаза просто сияют. Как же он доволен собой. Чертовски доволен. – Ты ревнуешь, потому что подумала, что другая женщина будет делать мне массаж.
Я пожимаю плечами, и он притягивает меня к себе.
– Так чертовски мило, – мурлычет он. – Как будто я посмотрю на другую женщину.
Через секунду в дверь стучат, и Джейми идет открывать девушке дверь.
– Стилист и визажист будут в четыре, – сообщает мне он, пока она раскладывает свои принадлежности, и целует меня в макушку. Он смеется над моим шокированным выражением и на бегу хватает пару вещей для легкой тренировки в спортзале. – Просто хотел, чтобы ты почувствовала себя особенной.
– Так и есть, – честно говорю ему я. – Спасибо.
– К твоим услугам. – Он уже в дверях, но тут же снова возвращается и еще раз целует меня, как будто не может налюбоваться. – Если я не уйду сейчас, то вообще никогда не уйду.
Я улыбаюсь, не отрываясь от него, и со смехом легонько пихаю его в грудь. Меня переполняет восторг, и я не могу перестать улыбаться.
Он уходит. Проходит несколько минут, и, пока массажистка работает над моими трапециевидными мышцами, я медленно проигрываю в голове несколько последних недель с Джейми.
Что-то разрывает мне грудь и отчаянно рвется наружу. Что, если я скажу ему о своих чувствах? Ущерб уже нанесен: я влюблена в этого парня. Я говорила себе, что держать это в секрете безопасней. Будет не так больно, если все кончится.
Но так ли это? Или, не сказав ему о том, что чувствую, я буду сожалеть об этом до конца своих дней?
Я вспоминаю, как он вдохновлял меня все последнее время. Какой смысл учиться выходить из зоны комфорта, если нельзя применить этот навык к самому важному в жизни?
Джейми важен. Мне кажется, он может быть важнее всех.