– Признай.

Я сдерживаю смешок.

– Не признаю, – говорит Стефан, и я буквально вижу, как он откидывается на кресле, расслабленно попивая скотч.

Хейз упрямится.

– В каждом доме есть один человек, который расставляет посуду в посудомойке, как скандинавский архитектор, а второй закидывает тарелки, как енот на наркотиках.

– Очевидно, что я архитектор. Я же из Скандинавии.

Стефан решает, что это неоспоримый аргумент.

Мы с Рокси поворачиваем за угол и входим в гостиную. Меня окутывает тепло. Они такие красивые, расслабленные. Чувствуют себя как дома. Оба в сшитых на заказ костюмах. Стефан полулежит на диване, на нем темно-синий костюм, который подчеркивает его прекрасные глаза и обрамляет фигуру. В одной руке у него бокал с золотистой жидкостью. Хейз, одетый в угольно-черный костюм, стоит, облокотившись спиной на камин, на который мы повесили праздничные чулки. Рокси гавкает, здороваясь, будто объявляет о нашем присутствии.

Они синхронно поворачиваются ко мне и от удивления открывают рот.

– Ух ты!

– Красота!

– Ты просто…

– Великолепна.

Их комплименты щекочут меня изнутри, словно пузырьки шампанского. Я поднимаю руку, чтобы кое-что сказать.

– Есть признание.

По лицу Хейза пробегает тревога, будто он удивлен, что я решила что-то прямо сейчас обсудить.

Но мне нужно восстановить вселенскую справедливость.

– Я – енот на наркотиках, – тыкаю себя в грудь.

Красивое лицо Стефана растягивается в улыбке, он выразительно смотрит на Хейза:

– Я же говорил!