– В Каннах. Отец поехал по делам в Ниццу и взял меня с собой. Это было несколько лет назад. Помню, я увидела тебя на красной дорожке и подумала, какая ты красивая. Я и представить не могла, что однажды встречу тебя или что… – Она замолчала, недоуменно качая головой.

– Ты привыкнешь, Грейс, хотя и не сразу. Я и не рассчитываю, что ты примешь меня в одночасье. Я знаю, что тебе нужно время. У тебя уже есть замечательные родители. Я буду счастлива просто… – Шона почувствовала, что вот-вот не вынесет нахлынувшей волны эмоций, но усилием воли сдержала себя ради дочери. – Даже если ты будешь видеть во мне только друга, я буду благодарна тебе за это.

Лицо Грейс расплылось в широкой улыбке, и для Шоны это было как миллион лампочек, вспыхнувших одновременно.

– Я уверена, что смогу стать ближе, – сказала Грейс.

С этими словами протянула руки и крепко обняла Шону. Шона гладила волосы дочери, вдыхая исходящий от нее запах ванили. На короткое мгновение ей показалось, будто она снова держит на руках свою крошечную малышку.

Место, пустовавшее в ее сердце после расставания с Грейс, наконец заполнилось, и Шона поняла, что на этот раз это было не прощание, а начало.

Глава тридцать шестая

Глава тридцать шестая

Итос, март 2003 г.

Деметриос потер глаза, изо всех сил стараясь не клевать носом. Не для того он полночи бодрствовал, как томящийся от любви подросток, чтобы уснуть в тот самый момент, когда по телевизору покажут любимую женщину.

Он пересидел бесконечный парад платьев на красной ковровой дорожке у Китайского театра Граумана, смеялся, когда Джоан Риверс подкалывала «гламурных и знаменитых», и все это время отчаянно мечтал хоть мельком увидеть Шону.

И когда наконец он увидел, как она позирует на красной дорожке, машет толпе и доброжелательно отвечает на сотни вопросов, которыми забрасывали ее журналисты, у него перехватило дыхание. Он знал, что платье ей сшила Рокси – оно было до пола, из черного шифона с воланами, простой верх украшали крошечные хрустальные черепа. Глаза были выразительно акцентированы, и весь ее облик был смелым вызовом ее обычной вневременной элегантности. Это говорило о вновь обретенной уверенности и принятии себя, способности выйти из тени покойного мужа и с честью выстоять перед шквалом бульварных историй, обрушившимся на нее в последние несколько лет.

И вот настал момент, которого ждал весь мир. В этом году в номинации «Лучшая женская роль» развернулась нешуточная борьба. Конкурентками Шоны были лучшие киноактрисы, включая фаворитку Николь Кидман. Камера показала лица претенденток, Дензел Вашингтон зачитал фамилии, и на экране стали демонстрироваться фрагменты из фильмов.