Я воспользовалась туалетом с удивительной скоростью, помыла руки и побежала назад по коридору и лестнице в кафе.

А вот и она.

Слоан стояла у прилавка с многоразовым бамбуковым стаканчиком в руке, в который бариста, кажется, только что налил кофе, и болтала с ним, как со старым другом. Учитывая то, что ее офис находился буквально в пяти шагах отсюда, это, скорее всего, было правдой.

Я остановилась, желая убедиться на все сто процентов. Она казалась меньше, чем на фотографиях, на пару сантиметров ниже меня, несмотря на то что на ней были красные лакированные кожаные ботинки на небольшом каблуке. Благодаря поднятым наверх темным волосам она казалась зрительно выше. На секунду я задумалась, не ошиблась ли, но ее стиль невозможно было ни с кем перепутать: это приталенное черное пальто, стрелки и красная помада – я видела их на каждой фотографии жены Майлза, которая мне попадалась.

А потом я услышала, как бариста сказал:

– До завтра, Слоан, – и я знала, что делать.

Я подбежала, поймав ее, как только она дотронулась до двери.

– Извините, – сказала я, – вы, случайно, не Слоан Кэссиди? Можно с вами поговорить?

За секунду до ее ответа я поняла, что совершила две глупейшие ошибки.

Первое – это то, что я не догадалась, как работа научила Слоан отвечать людям. Все-таки передо мной была женщина, которая решала судьбу восходящих звезд. К ней, наверное, все время приставали девушки, которые и писали ей, и звонили, и твиты отправляли, и все впустую. Они надеялись, что если она их увидит, действительно увидит, – то сразу же разглядит в них потенциал и сделает своими клиентами.

Она знала, как с такими разбираться, и так же разобралась и со мной.

– Дорогуша, – сказала она, – мне нужно бежать, я жутко опаздываю. Но было бы здорово с вами поговорить! Пожалуйста, оставьте мне визитку.

Она протянула мне блестящий красный прямоугольник, но я не взяла. Она посмотрела на меня пару секунд, потом толкнула дверь бедром и вышла.

Если бы я только позволила секретарше дать мне услышать ее голос. Это и было моей второй ошибкой. Даже ее голосовой почты бы хватило. Ведь я часами слушала ее больше полугода.

Она и была Плохой Девочкой, той самой женщиной из «Извините, что мне не жаль».

Эпилог

Эпилог

Я откинулась назад, устраиваясь поудобнее на белых тканевых подушках, и отхлебнула из бутылки холодного пива со вкусом огурца и крыжовника. Ноги я почти полностью опустила в песок, все еще теплый, хотя солнце уже заходило за горизонт и дневная жара потихоньку сменялась нежной вечерней прохладой. В уходящем свете море напоминало мятую фольгу. Листья пальмы над головой оставляли в небе цвета индиго черные зазубрины.