— Возьми своих ребят. Было бы здорово вытащить обеих сестер, так как они обе публичные личности, но младшая в приоритете.

— Принято.

Сердце сжалось. Серена была мне небезразлична, и я не хотел ее бросать, но не стал бы жертвовать Иззи ради нее. Вот только Иззи была другого мнения.

Я оставил Уэбба в переговорной и вышел. За дверью, прислонившись к стене, меня поджидал Торрес.

— Ну ты как? — спросил он.

Мы зашагали по тускло освещенному коридору.

— Нормально. А что, не видно?

— Видал я авиадиспетчеров, которые нервничали меньше твоего, но, если ты настаиваешь, что у тебя все нормально… — Торрес пожал плечами.

— Нормально, — буркнул я и поднялся по лестнице в переполненное лобби, а оттуда направился в апартаменты Иззи. В бывшей переговорной служащих конгресса теперь расположились сотрудники посольства; они проводили быстрые собеседования и выдавали визы.

Грэм охранял дверь, и, когда увидел меня в коридоре, его темные брови поползли вверх.

— Ты бы сверился с Уэббом, дружище, — по-моему, за работу с ней тебе полагается двойная надбавка за риск. — Грэм покосился на дверь Иззи.

— А я вам говорю, еще раз поищите! — Иззи кричала так громко, что было слышно через дверь.

— Слыхал? Она там рвет и мечет.

— Я ее не боюсь, — соврал я, улыбнулся краешком губ и велел: — Тащи сюда всех. Мы все еще ее охраняем.

— Есть, сэр. — Он удалился.

Я глубоко вздохнул и зашел в комнату. Иззи сидела на диване со стационарным телефоном; перед ней на столе были разложены бумаги.

— А я вам говорю, что заявка есть, ищите лучше, — рявкнула она, даже не взглянув на меня. — Тадж. Т-а-д-ж Барех. Он подавал на визу еще в апреле.

Тадж, переводчик Серены.

Я сел на подоконник слева, чтобы видеть Иззи и любого, кто решит зайти.

— Да знаю я, что у вас восемнадцать тысяч заявок. — Иззи вцепилась в трубку с такой силой, что костяшки побелели, и нервно откинула волосы назад. Я заметил, что у нее на пальце по-прежнему нет кольца.