Как же он, наверное, меня проклинал, но провожать всё равно пошёл. В точности, как с Милой. Не смотря на то, как она с ним постоянно поступала, он всё равно прощал и защищал её. Ни у кого другого не хватило бы на это сил, а он терпел, потому что любил и о себе из-за этого не думал. Вот, поэтому он и был странный. И именно поэтому меня к нему так невероятно тянуло.

Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не расплакаться, до тех пор, пока впереди не замаячили тёмные очертания бетонных заборов свинарников и освещенная только одним фонарём длинная дорога между ними. Тревожная, неприятная дорога, сопровождаемая лаем собак и невыносимой вонью. А когда впереди послышались пьяные выкрики и противный басовитый гогот, и затем в блёклом свете показались неровно идущие силуэты довольно многочисленной компании, я обрадовалась, что Амелин меня не послушал и не вернулся.

По мере того, как компания приближалась, становилось всё неуютнее. Миролюбивой её назвать было сложно и, судя по отдельным фразам, они бродили по округе в поисках приключений.

Если бы я была одна, точно рванула бы назад, но присутствие Амелина придавало уверенности, так что я продолжала идти вперед, пока вдруг он сам не догнал меня и, схватив за руку, не сдёрнул с дороги в сторону.

Пробежали по заросшей травой ухабистой земле, разделяющей бетонные стены и дорогу и, упав на животы, затаились.

Вонь внизу ощущалась не так сильно, а рука Амелина у меня на затылке успокаивала, создавая ощущение, будто и не было никакой ссоры. Будто по-прежнему всё хорошо, и он ещё не призирает меня.

В тишине разговоры парней были слышны очень отчётливо, и сразу стало ясно, что они нас заметили. Точнее меня.

— Отвечаю девка была, — сказал ломающийся мальчишеский голос. — Туда вон прошмыгнула.

— Это белочка, — пробасил кто-то ему в ответ и все заржали.

— Не, не. Реальная.

— Я тоже видел, — подтвердил голос постарше. — Мелкая такая. Идём, поищем. Если найдем, делиться ни с кем не будем.

— Это мы ещё посмотрим.

Локоть Амелина надавил мне между лопаток, и всё тело напряглось.

— Лежи, до последнего, чтобы не происходило, — горячо зашептал в ухо. — Сейчас будет весело.

— Что ты собираешься сделать? — так же едва слышно проговорила я.

— Если что, тот шазам — это «Monsoon», — с этими словами он оттолкнулся руками от земли и пружинисто подскочив, выпрямился в полный рост.

— Ты кто такой? — раздалось совсем близко.

— Как хорошо, что это вы! — громко и обрадованно воскликнул Костик.

— Что значит, мы?

— Вы — это значит вы. Тут до вас другие пацаны были. Злые и наглухо обдолбанные. Прицепились. Еле от них отвязался. Спасибо.