Никакое количество пролитых слез не поможет справиться с тем, что я сейчас чувствую. Плакать в ду́ше было приятно, но слегка мелодраматично. Плакать в кровати было восхитительно, но одиноко. Я не могу позвонить маме и рассказать ей обо всем, иначе она возненавидит Дрейка раз и навсегда. Поговорить же с самим Дрейком — тоже не вариант, ведь именно он стал причиной моих слез. Делиться с Габби, которая старалась выпытать у меня подробности, я тоже не хочу — она и без того обозлилась на мужчин. Кроме того, я не посвящала ее в подробности наших отношений с Дрейком, а пересказывать все сейчас нет сил. Даже представить страшно, какой совет дала бы мне Габби.
Поэтому для душевных излияний я выбрала эмпатичную Стеллу. Она гладила меня по голове, пока я, лежа в кровати, рассказывала некоторые части истории, оставляя в стороне другие.
— И она просто подошла и сказала, что спала с ним? — В голосе Стеллы послышались нотки недоверия, ужаса, шока. — Не может быть!
— Да. И когда я услышала уже достаточно и захотела убраться оттуда, она еще что-то кричала мне вслед!
Это было ужасно.
— О боже, Дейзи, ты, должно быть, шутишь. Не могу поверить, что тебе пришлось снести все это. Жаль, ты не задала ей жару прямо на месте!
Стелла принялась разделять мои волосы на пряди, чтобы заплести их в косу, и этот простой жест подействовал умиротворяюще.
— Не думала, что расплачусь, если честно.
Я испытывала целый спектр эмоций, но больше всего выделялись шок и стыд. Мне стыдно. Ну вот, я признала это. Я не сделала ничего плохого, но мне стыдно.
— Ты не можешь позволить ее грязным словам возыметь над тобой действие.
Я подняла на нее взгляд, оторвав голову от подушки:
—
— Мы не знаем наверняка.
Мне не нравится, что она ведет себя, как капитан очевидность. Вообще-то я тут пытаюсь обижаться и злиться! Стелла же продолжает являть собой образец здравого смысла:
— Конечно, он мог встречаться с вами двумя одновременно, но не ты ли рассказывала мне, как стоически он воспринял то, что ты поместила его в секс-бан?