— Команда, — повторила она.

— Ты улыбаешься?

Она фыркает.

— Если бы я улыбалась, как бы ты мог это определить?

— Я просто могу.

На другом конце провода раздается тихий вздох, и я представляю, как она понимающе кивает.

— Могу я просто сказать... я очень рада, что именно ты обрюхатил меня.

— Я очень польщен. — Я смеюсь.

— Нет, на самом деле. Если мне и предстояло пройти через это дерьмо с кем-то, то, слава богу, это был ты, потому что я не могу представить, чтобы какой-то мудак бросил меня. Или обвинил меня, или сказал, что ребенок не его. Ты мог бы сделать все это. — Она снова фыркает. — Даже несмотря на то, что ты, вероятно, планировал заставить меня сделать тест на отцовство.

Я смеюсь.

— Ну, не я, а моя мама. — И еще несколько десятков человек.

Ха!

— Что мы будем делать дальше? — Слова Тесс повисают в воздухе, неся в себе груз неуверенности. Я слышу уязвимость в ее голосе, невысказанный вопрос, который застывает между нами.

Я на мгновение замираю, мои мысли мечутся в поисках нужных слов.

— Тесс, — мягко отвечаю я. — То, что мы физически далеко друг от друга, не означает, что у нас нет причин не разговаривать каждый день. Если уж на то пошло, наша связь более... — Я подыскиваю подходящее слово. — Важнее, чем когда-либо. Мы же друзья.

— Друзья, да?

— Я не это имел в виду. Не в этом смысле, это не было оскорблением. Я имел в виду, что мы теперь связаны. Ты не избавишься от меня только потому, что больше не застрянешь со мной на следующие восемнадцать лет.

— Надеюсь.

Я поджимаю нижнюю губу, пока мой мозг разлетается в десяти разных направлениях.

— Так что ты собираешься сказать своему брату?