На пол посыпались бутылки, и запах лимона наполнил комнату. Но мне было наплевать, что мы устроили беспорядок в чулане. Я запуталась пальцами в его растрепанных волосах и впилась губами в его губы. Мне все это было нужно сильнее, чем когда-либо прежде.
Он стал двигаться все быстрее и быстрее. Я пошевелила бедрами, пытаясь вобрать его в себя еще глубже, и он застонал. Его пальцы впились в мою кожу.
– Жестче, – простонала я.
– Если хочешь жестче, я сделаю это.
Он понес меня к столу и смахнул на пол все, что на нем лежало. Наверное, это были какие-то бумаги, потому что они слетели на пол почти бесшумно. Он уложил меня на стол и склонился надо мной. Я расстегнула его рубашку, чтобы прикоснуться к его прессу.
– Я никогда не смогу насытиться тобой, – прошептала я.
Ранее он сказал мне эти слова. И теперь я отвечала ему тем же. Потому что, если он и не был зависим от меня, я‐то уж точно от него зависела. И мне было нужно, чтобы он это знал.
– Хорошо. Потому что я никогда не отпущу тебя.
Он вцепился пальцами в край стола и глубоко вошел в меня.
– Смотри на меня, когда будешь кончать, Пенни. Я хочу видеть твое лицо.
Он отпустил мой подбородок, взял меня за бедро и стал двигаться быстрее, погружаясь в меня все глубже и глубже.
Это было жестко и в то же время очень интимно. Он знал меня. Он в точности знал, что мне нужно.
– Кончай, Пенни.
Мои мускулы стали ритмично сокращаться, и в ту же секунду я почувствовала, как его теплое семя затопило меня. Я закрыла глаза, но он снова схватил меня за подбородок. Я не отводила от него взгляда, пока оргазм сотрясал нас обоих. Я утонула в его глазах. Никто еще никогда так не смотрел на меня. Я видела его любовь ко мне. И когда мы были вместе, ничто на свете не имело значения.
Он потянул меня за руки и помог сесть. А потом подхватил свои брюки и надел их. Я молча смотрела на него. Если до этого я была напугана и обеспокоена, сейчас я испытывала только одно чувство – любовь. Я физически ощущала это. Это выражалось в каком-то странном давлении в моей груди. И мне снова захотелось плакать. Я обхватила себя руками. Меня волновала мысль, что все это не может происходить в реальности. Но это было нелепо.
Он повернулся ко мне и начал застегивать рубашку. А потом посмотрел на меня.
– Я знаю, ты боишься, что я перестану любить тебя из-за того, что мне больше нельзя преподавать. Но все совсем наоборот. Впервые в жизни я чувствую, что делаю именно то, что должен делать. Здесь мне хорошо рядом с тобой. И я люблю тебя. – Он помолчал, а потом медленно добавил: – Я так сильно тебя люблю. Я даже не осознавал, чего я был лишен.