– Оставайся на месте!

А затем вновь вбегает в дом.

– Она погибла! – кричу я в ответ и вопреки его приказу взбегаю по лестнице крыльца. Если бы я думала, что Ева, возможно, еще жива, я бы ни за что не оставила ее там. Но она была мертва. Я знаю, что она была мертва, и допустить чтобы Джуд рисковал своей жизнью, чтобы попытаться спасти ту, которая уже погибла…

Но прежде чем я успеваю открыть сетчатую дверь бунгало, он выбегает наружу, покрытый сажей и с мрачным лицом. И несет этот чертов гобелен. Только теперь мантикор на нем больше нет, на их месте красуются слова: ВАШЕ ВРЕМЯ ИСТЕКАЕТ, написанные огромными черными буквами.

Без балды. Но, по-моему, это предостережение немного запоздало.

– Она погибла, – подтверждает он, как будто я и без того уже этого не знаю.

– Ты возвращался туда за Евой или за этим чертовым гобеленом? – вопрошаю я, чувствуя, как во мне разгорается гнев.

– За ними обоими, – отвечает он, потому что он Джуд, и он не лжет. Никогда.

И гнев гаснет во мне, затопленный горем и растерянностью, накрывшими меня, словно цунами.

– Я не понимаю, что произошло! – говорю я ему, меж тем как небо разрезает молния и дождь, гребаными потоками, обрушивается на нас. – С ней все было в порядке. Я не спала. Я видела ее. И клянусь, с ней все было в порядке! А затем, внезапно, она загорелась. Я не понимаю, как это случилось.

– Она просто вспыхнула? – спрашивает Джуд. – Как Эмбер?

– Совсем, как Эмбер, но все же не так. Я сразу же заметила… – Мой голос пресекается, но я прочищаю горло. И заставляю себя продолжать. Я сразу же заметила, что дело было не так.

– Потому что она горела по-настоящему, – подсказывает он.

– Да. Честное слово, я пыталась потушить этот огонь. Я пустила в ход все. Я должна была попытаться… – Я кричу, пытаясь перекрыть непрерывные раскаты грома, и мой голос срывается снова: – Я пыталась потушить ее, но не смогла. Что бы я ни делала, все было без толку. Что бы я ни предпринимала, я не могла ее спасти.

– Это не твоя вина, – говорит Джуд, и лицо его мрачно.

– А мне кажется, что моя, – отвечаю я. – Я попыталась вызвать помощь, когда это произошло, но Майклз не ответил, а потом… потом было уже слишком поздно. Все это случилось так быстро.

– Майклз не ответил? – в его голосе звучит удивление, и я его понимаю. Майклз заведует общежитиями, и он всегда отвечает.

– Никто не ответил. Я не знаю, может быть, шторм… – Я замолкаю, потому что у меня вдруг не остается сил продолжать.