– Итак, вы будете петь или зачем мы тут собрались? – вновь подал голос Маэстро.
Анна-Россия и Женя активно закивали.
– Я, – Люси с трудом справила с горячей волной, вдруг окатившей всё ее тело и осевшей на щеках розовым румянцем. – Я передумала, хочу петь другую песню.
А ведь не поздно просто развернуться и уйти. Что она теряет, кроме самооценки?
– Пф, – Анна-Россия поправила вызывающе-красные локоны и сделала пригласительный жест. – Пойте хоть что-нибудь.
Арсений молчал, изучая Люси внимательным взглядом. «Он не узнал меня!» – пронеслось у Люси в голове. Сейчас ей хотелось только одного – съездить кулаком по его самодовольной, пусть и чертовски красивой роже. Ну почему, почему именно он? Нужно отказаться, пока не поздно. Если она пройдет, то будет видеть его постоянно. Видеть и ощущать его безразличие.
– На вас очень приятно смотреть, но, может, вы споете что-нибудь?
Кто еще мог это сказать? Конечно же, Арсений! Он поправил рубашку и обаятельно улыбнулся. Его красивую улыбку не испортил даже сколотый уголок зуба, напротив, неидеальность актера вновь напомнила Люси: он был с тобой, он целовал тебя. И больше целовать не будет.
– Простите, не могла вспомнить песню, которая бы сейчас выразила мои чувства. Я спою композицию… – Люси судорожно вспоминала все песни о том, какие актеры нынче пошли скотины и сволочи. Ничего не шло на ум. – Спою… Адама Ламберта. – Не то, но подойдет. – «Superpower». – И, не дожидаясь реакции, запела.