– Ты не понимаешь, что несёшь, Мишель! Тебе не стоило пить грёбаное вино! – Повышает он голос, медленно поворачиваясь ко мне. – Простить? С ума сошла?! Никогда в жизни не прощу этого ублюдка! Если бы он не сдох, то я бы молился о его смерти! Я бы всё сделал, чтобы он отправился в землю! Всё, что в моей власти! И ты не имеешь права вот так раскладывать мои чувства, которые даже себе вообразить не можешь! Хочу этого? Уверена? Тогда я с радостью поменяюсь с тобой местами, чтобы ты поняла, каково это так жить. Думаешь, я не хочу прийти домой и увидеть семью? Думаешь…

– Нет, ты не хочешь, – перебиваю я его, отступая, пока он идёт на меня, сжимая кулаки. – Если бы ты хотел, то ты бы это сделал. И у меня есть пример. Ты хотел быть богатым, так обернись и посмотри. Ты добился этого, у тебя получилось. Ты миллиардер, даже больше. Ты мультимиллиардер. А вот контролировать своё прошлое ты не хочешь, как и отношение к нему, тебе так удобно. Просто удобно! Ты играешь во всё это! Играешь в плохого парня, да и только! Я не верю в то, что ты не можешь прекратить свои мучения, если это правда. Только вот и это ложь, Николас! Эта самая отвратительная ложь, и ты сам себе врёшь. Тебе никто не нужен, даже я. Тебе пока скучно, а тут я, с новыми проблемами, которые подпитывают твою злость. Но я не могу так больше, я тоже устала от этого. И я хочу тебя. Хочу настоящего тебя, в руках которого я могу заснуть. Руки которого снимают с меня прошлое, и выбрасывают его за пределы моей жизни. Я хочу быть рядом с тобой, вот таким, Николас. И я согласна, секс прекрасен у нас, как и твои замашки доминанта. Мне нравится, но я не буду довольствоваться малым. Я хочу всё. Всего тебя, Николас. Всего! Моего! Родного и моего! Неужели, не видишь? Неужели, совсем не чувствуешь, насколько я готова быть с тобой? Я готова отдать тебе всё, что во мне, лишь бы сейчас ты прекратил противиться правде.

Упираюсь спиной в стул, до которого мы дошли и останавливаюсь, быстро дыша, смотрю в глаза прижавшего меня Ника. Я собрала всю волю, всю силу, что была во мне, чтобы открыть ему свои чувства, и не смогла. Ненависть, читающаяся в глубине его взгляда, остановила меня, охладила меня и лишила спокойствия. Но я не собираюсь отступать, не собираюсь отдавать его кому-то, потому что он мой. Это мои плоды, и я стану той, кто завоюет право целовать его. Только я и никак иначе.

Мы стоим так, словно два врага, напротив друг друга. Наше дыхание шумное, вырывается, как у драконов. Ни один из нас не готов признать поражения, и этот адреналин подхлёстывает продолжать давить, выгнать из его души мрак любым способом.