– И много тут было секса? – Спрашиваю я, заставляя себя не ревновать, но всё же, это выходит резко и неприятно отдаётся в груди.

– Я не девственник, Мишель, – отвечает он, а я усмехаюсь, огибая постель, и подхожу к странному креслу, очень похожему на гинекологическое.

– А что это? – Указываю на него, оборачиваясь к Нику.

– Это место… в общем, место, где проходит определённая сессия, – медленно поясняет он, подходя ко мне.

– Какая?

– Токовая или же импульсная.

– Не понимаю, – мотаю я головой, а он улыбается.

– Наверное, и не нужно.

– А почему тут так пусто? – Снова осматриваю зеркала вокруг, не находя ничего, что могло бы подтвердить этот мир.

– В каком смысле?

– Ну там плётки, ремни… да не знаю я, чем ты ещё пользуешься, – отвечаю я.

– Здесь всё есть, просто это скрыто, – он делает шаг назад и легко дотрагивается до странной формы зеркала. Раздаётся щелчок, и оно распахивается, затем ещё и ещё одно, являя моему изумлённому взгляду стену, с разными, извращёнными девайсами, подвешенными на крючки.

Я осторожно подхожу к ним, дотрагиваясь пальцами до плоской дощечки с вырезанным внутри кругом, и я бросаю быстрый взгляд на руку Ника, где повторяется рисунок татуировки.

– Это паддл, может разогреть кожу и принести существенную боль, – поясняет Ник.

Отрываю руку, обнимая себя, словно пытаясь защититься от всего этого. Но тяжесть в груди разрастается, когда я смотрю на всевозможные плети с разными наконечниками, блестящими в алом свете, на непонятные щипцы, палки и даже трости.

Должна, должна узнать глубже обо всём этом.

– Но ты говорил, что сессия проходит внизу, а тут ты, я так понимаю, только… только…

– Трахаюсь. Да, но иногда хочется ударить, причинить ещё боли или же меня просят об этом, поэтому это здесь есть на всякий случай, – подсказывает он.

– А вот это, – я указываю вновь на стул, – это ты пробовал?

– Да, я не пользуюсь такими вещами, не изучив их до конца.