– Не может быть, – шокировано шепчет отец. – Я сам… я видел эту девушку, я видел списки…

– Это всё ложь. Я не отрицаю, что моё прошлое не такое красивое, как каждому из нас бы хотелось. Как и ваше в принципе. Но на моей памяти не было таких эксцессов, как и сейчас я не связан с наркотиками, о коих вы упомянули. Каждое слово, которое вы услышали, сфабрикованные улики, которые вы имели в руках, должны были подставить именно вас, но никак не меня. Эта информация, даже если бы и вышла в газете, то её моментально бы уничтожили, как и вас. Но благодаря Мишель, доверившейся мне, хотя признаю, я недостоин этого, мне удалось разобраться в этом без последствий, – я дотрагиваюсь до руки Ника на своём плече и сжимаю её, ожидая ответа отца.

– О, Господи, но как? Я же верил… я видел… – бессвязно бормочет он, пока с его лица спадает вся краска.

– Предлагаю вам забыть об этом, как о досадном недоразумении. И у меня есть ещё один вопрос, который я хотел бы объяснить вам, – папа поднимает голову на Ника, а я хмурюсь, не зная, что ещё же осталось.

– Начну с того, что, если вы ещё раз поднимите руку на эту девушку, я подниму руку на вас. Это предупреждение, которое вы должны усвоить. Я не позволю, чтобы кто-то причинил ей физическую боль. И также вы больше ни разу не упомяните о том, насколько она хороша, насколько выгодна. А теперь последнее. Ваша компания, в которую вы так много вложили, и так много выудили из неё. Корпорация практически затонула, нет шансов на её спасение. И мы отказали вам в содействии лишь потому, что это было бессмысленно. Сколько бы мы ни вложили в неё, она потерпела бы крах. Потому что надо чистку проводить с работников и бухгалтерии, но никак не искать источники вложений. Компанию разворовывают с молниеносной скоростью, продают активы на чёрном рынке, оставив вас в дураках. И моё предложение следующее, как только корпорация заявит о своём банкротстве, то мы выкупим её по самой низкой цене. Мы уже выкупаем её. И хотели бы видеть вас в числе оставшихся и готовых поднимать её с нуля сотрудников. Я обещаю вам, полное содействие со своей стороны. Но с вашей же, требую полного подчинения и открытого доверия к нам. Никакого мошенничества, никакого воровства. Мы будем следить за всем, чтобы не повторить снова эту участь, которая постигла её, – Ник замолкает, и в палате наступает тишина.

Я не могу поверить, что он это делает. Мои глаза начинают слезиться от благодарности, от удивления и восхищения в глазах отца, оттого, что он это делает для меня. Я поднимаю голову на Ника, оборачиваясь, и вижу усталую улыбку, говорящую, что и ему было высказать это сложно. Но я горжусь этим человеком.