Задремала, пока моё тело услаждали маслами, разминая мышцы. Затем меня отводят в личную комнату, где предлагают лёгкий обед и чай. А после всего этого, когда в голове одна эйфория, начинают заниматься эпиляцией, ногтями, волосами.

В итоге я теряю счёт времени, когда уже уставшая от всех манипуляций с головой и лицом, меня поворачивают к зеркалу. Я привыкла видеть это отражение, и, наверное, я бы оценила старания мастеров по достоинству, если бы не имела с рождения на это денег. Но я имела, и поднятые в замысловатую причёску волосы не отдались трепетом в груди, как и искусный макияж. Но я улыбнулась своей заученной для этого годами улыбкой и поблагодарила всех, уходя из салона и садясь в машину к Майклу, сделавшему мне комплимент.

Поднимаясь в лифте, я заставляю себя улыбаться и не показывать Нику, что я бы всё отдала, чтобы провести вечер вдвоём. Чтобы запомнить навсегда его искреннее счастье и радость, ведь я уверена, что там, на торжестве, он снова замкнётся и не даст воли самому себе.

– Ты собираешься выходить или же будешь переодеваться в лифте? – Слышу насмешливый голос и моргаю, озираясь и слыша неприятный писк вокруг.

– Чёрт, – цокая, захожу в квартиру и встречаюсь с Ником.

– И как тебе отдых? – Спрашивает он, оглядывая меня.

– Отлично, спасибо, мне было это необходимо. Ты был прав, массаж приятно расслабил тело. И вроде бы твои подарки на моём теле стали светлее, – говорю я, снимая куртку и передавая ему.

– Я рад, Мишель, – отвечает он, вешая куртку и закрывая шкаф, поворачиваясь ко мне.

– А ты что делал? – Интересуюсь я.

– Ездил домой, надо было… надо было съездить туда. Потом проверил всё ли готово к вечеру, вернулся, принял душ и сел за проверку отчётов. Тебе было веселее, – Ник, обнимая меня за талию, ведёт к спальне.

– А какой ты подарок приготовил маме? У меня… я ведь ничего не купила… я даже не знаю…

– Ты и не должна ничего покупать, крошка. Я подарил украшения и помог организовать небольшой бизнес для неё, – перебивает он меня.

– Какой?

– Она любит готовить. И в свободное время от преподавания, будет давать курсы по выпечке и других блюд для желающих.

– Думаю, я буду в числе первых, – смеюсь я.

– У тебя будет личный учитель, Мишель. Я, – Ник останавливается перед ванной и поворачивает меня к себе. Я удивлённо смотрю на него, не понимая, что послужило причиной остановки. Он словно хочет мне что-то сказать, и у него не получается. Он сдвигает брови, а глаза бегают по моему лицу.

– Что-то не так? Тебе не нравится, как меня накрасили? – Подсказываю я.

– Нет, всё хорошо для такого вечера, хотя я бы предпочёл видеть твои волосы распущенными, и никакого макияжа. Без макияжа ты выглядишь… другой. А сейчас я вижу ту самую Мишель, которую встретил в День Всех Влюблённых. Которую… я думал о тебе иначе, но сейчас я многое бы поменял. Но мне остаётся только менять настоящее, и всё хорошо просто я не знаю, как ты отнесёшься к тому, что я подготовил. Если взять во внимание то, как ты отреагировала на поход в салон, – медленно отвечает он.