– Слышу, Николас. Слышу, как никого другого, – заверяя его, сжимаю руку на моей талии под водой. – Но ведь это решаемо. Всё решаемо, если найти причину. Так давай, это сделаем. Поймём, почему так происходит? И ты не болен…

– Болен. Давно болен. Ты была права, я закончу, как мой отец, потому что он привил мне любовь к жестокости. Другого я не знал. Он заставил меня полюбить боль, получать от неё удовольствие. И я это делал. Ненавидел его, ненавижу до сих пор, а продолжаю его ремесло. Ты во всём была права. Хотя неприятно, но факт. Я не умею жить, Мишель, – опускает ко мне голову, а мне больно за него.

– Николас, прости. Я тогда говорила, не обдумав ничего, на эмоциях от злости на себя. Не знала всего, что пережил ты. Не имела понятия и видела только себя, но никак не тебя, и мне хотелось, признаю, сделать тебе больно, как и мне было. Но это по моей глупости, от сильной любви, которую я не желала чувствовать. Всё же, делала это. И ты умеешь жить. Всё умеешь, ко всему подготовлен. Посмотри, чего ты достиг…

– Нет, я о другом. Не злюсь на тебя за те слова, я тоже некрасиво поступил, – приподнимая уголок губ, поднимает мокрую руку и дотрагивается до моей щеки. – Но не умею жить. Именно жить. Чувствовать для меня неприятно, и в то же время интересно. Я не жил всё это время. У меня были установки. Добиться материальных благ, доказать всем, что не ублюдок, развиваться в мире БДСМ, иметь всё, чего бы я не пожелал. Галочки. Плюсики. Галочки. Ни одного прочерка. А вот с тобой одни многоточия, – проводит большим пальцем по моим губам, шумно выдыхаю от приятных волн, прошедших по телу.

– Ты же другая. Ты женщина, о которых боятся говорить. Ты женщина, о которой можно мечтать, но так и не достигнуть цели. Ты моя женщина, и я не заслужил тебя. Я принёс в твою жизнь только боль, когда сам обещал себе, что никто не узнает больше о ней. Я хочу бороться, Мишель, за тебя бороться. До победного. Даже до смерти, но не твоей. Пойми меня, не могу позволить тебе видеть меня таким. Слабым. Безумным. Опасным. Через себя не могу переступить, потому что обязан защищать тебя. Только тебя, даже во вред себе. Это я и буду делать. Обижайся на меня, кричи на меня, но возвращайся. Мне нужна причина, чтобы выбраться оттуда. Позволь мне назвать тебя ею. Я ненавижу быть слабым, это возвращает меня в детство. Ничего нельзя сделать, потому что недостаточно сил. А я сейчас именно такой.

– Ты не слабый, Николас. Ты самый сильный человек, которого я знала, – тихо произношу я, поворачиваясь, и дотрагиваюсь до его груди. – Признание своих слабостей и есть сила. И я не уйду, можешь тоже кричать, ругаться, даже выволочь меня за волосы. Ни за что не оставлю тебя, буду драться с тобой, кусать тебя, но не позволю остаться одному. Подожди, – прикладываю палец к его губам. – Дай мне сказать, чтобы ты понял. Я люблю тебя, любила и буду это делать. Ты можешь верить мне, никогда даже не подумаю тебя предать, потому что ты моё сердце, и я хочу, чтобы оно билось. Мы будем вместе решать эту проблему. По-другому я не согласна. Или вместе, или никак. Поодиночке мы слабы… я слаба без тебя. Я теряю себя, не понимаю, куда идти мне, как дышать, как смотреть на этот мир. Одиноко без тебя мне. Не отвергай мою помощь. Когда будешь готов, то расскажи мне, отчего это происходит.