— Эй, Штэф, просыпайся там! — В дверь настойчиво барабанил Ксавьер. — Штэф!

Дверь соседней квартиры с пронизывающим металлическим скрипом неспешно отворилась и, вслед за вырвавшимся запахом чего-то кислого, из проёма показалась низенькая старушка в клетчатом пуховом платке, небрежно накинутом на сутулые плечи. Она неодобрительно посмотрела на молодого человека, что который день подряд нарушал её гармоничный ход вещей.

— Доброе утро, фрау Рубинштейн! — Ксавьер скривился в виноватой улыбке. — Я, — начал было объясняться он, — мы… Штэфан! — вскрикнул он, заметив меня, тенью стоявшего рядом.

— Простите за шум, — кивнул я старушке, затаскивая друга внутрь и поспешно закрывая за собой дверь. — Это превращается в абсурд.

— Не поверишь, но я собирался сказать тебе то же! Пошёл бы хоть петли ей смазал, — пытаясь подавить смех, серьёзно произнёс он и, взяв футболку с заваленного одеждой кресла, швырнул её мне.

— Я устал начинать каждый завтрак с порции дерьма. Но и по щелчку пальцев не могу ничего изменить. — Ксавьер промолчал. А на меня накатила очередная волна самопрезрения.

— Пошли! — кивнул он на выход, как только я зашнуровал кроссовки для бега.

Утро стояло солнечным и по-весеннему свежим. В городском парке было безмолвно, и лишь вороны протяжно каркали где-то над нашими головами.

— Сав, Сави, стой! — остановившись, окликнул я его. — Я больше так не могу. — Жгучая боль лишила дыхания.

7 сентября 2007

1

— Dan, Daneé, écoute-moi! — отчаянно кричал мужчина на другом конце линии. — Tu dois me comprendre toi même! — всё настаивал он на чём-то крайне важном.

— Dois comprendre?! — Девушка с силой бросила трубку на мощёный тротуар и принялась яростно бить острым каблуком по аппарату.

Каждый удар становился всё агрессивнее и попадал точно в цель, с хрустом проламывая пластмассу. Удар. Ещё удар. За спиной что-то скрипнуло. Девушка вздрогнула. Каблук ударился о брусчатку, громко цокнул и надломился у самого основания. Неподалёку, под мурлыкающей неоновой вывеской «Kaleidoskop Café&Bar», тягуче и медленно закрывалась обшарпанная массивная дверь. Глубоко вдохнув осенний воздух, девушка посмотрела на свою обувь и, поразмыслив пару секунд, проделала похожую процедуру и с левым каблуком, превратив изящные туфли в жалкое подобие балеток.

2