— Был рад знакомству, Анастасия, — произнесено почти обычным тоном, но грусть все равно чувствуется. Славе не нужны были слова.

Опять я плачу. Крепко обнимаю Ярослава. Чувствую, как мужчина гладит меня по волосам.

— Спасибо.

— За что, Настя? Благодарить точно не стоит. Я сейчас ненавижу его, а тебя готов впихнуть к себе в машину и вырвать согласие любым способом. Я далеко не самый хороший человек. Но с тобой так, как мне хотелось бы, поступить отчего-то не могу. Видимо, не хочу ломать тот образ, который полюбил. Прощай, Настя, и помни. Если вдруг еще раз когда-нибудь мне позвонишь…

Ярослав уехал на своем автомобиле, а я на такси, что привезло меня к дому Денжера. Хозяин вышел встретить меня.

— Ну что, как все прошло? Чего вернулась?

— Да вот, хотела спросить. Продюсеру твоему помощница еще нужна?

На следующий день такси привезло меня к особняку, уже заполненному под завязку народом. Я никогда не была знакома с отцом Кая, но родственников, друзей и знакомых у этого человека было очень много. Не только дом, но и вся прилегающая территория забита людьми. Оглядываюсь вокруг, пытаясь понять, куда мне идти. Охрана явно не справляется с наплывом желающих проводить Радова-старшего в последний путь. Атмосфера тяжелая, мрачная, то и дело откуда-то доносится женский плач.

— Настя!

Не успела обернуться, как меня обнял со спины и сильно-сильно сжал в объятиях Кай. Айс утыкается лицом мне в затылок и глубоко вдыхает.

— Настя. Ты здесь.

Выбираюсь из мужских объятий и оборачиваюсь. Кай выглядит плохо. Бледный, осунувшийся, с темными кругами под глазами.

— Кай… ты ел сегодня? — первый вопрос, что приходит на ум.

— Я рад, что ты здесь, — глаза Айса лихорадочно горят. Кай взял меня за руку. — Идем.

Айс завел меня в дом, мы поднялись наверх.

— Вот моя комната. Пока переждем здесь.

Оглядываюсь. Спальня, на удивление, такая… живая, что ли. Несмотря на то, что Кай наверняка давно здесь не жил, сохранились старые постеры с музыкальными группами, полки уставлены моделями машин, самолетов и планет. Несколько стеллажей заставлены книгами и бумагами. Кай сел на кровать, мне же позволив обойти его территорию.

— Ты как? — спрашиваю, присаживаясь рядом с Айстемом.

— Никак. Чувствую себя мразью. Знаешь, когда мне в последний раз отец звонил и звал к себе, он был другой. Говорил иначе. Спокойнее, добрее. Так настойчиво уговаривал приехать, хотел еще что-то сказать. Мне кажется, он что-то предчувствовал. Я же опять думал только о себе и упустил возможность увидеться с ним, больше не смогу с ним поговорить и узнать, что же он хотел мне сказать.