Спадающие ниже плеч густые и волнистые волосы цвета каштана, гневный прищур золотисто-карих глаз под густыми чёрными ресницами, алый рот, который предназначен для греховных поцелуев и ласк, безупречная кожа, слегка покрасневшая то ли от гнева, то ли от ветра и великолепная, просто восхитительная фигура! Длинные ноги, узкая талия, высокая грудь и аппетитная попка… Ммм… А девочка-то сладкая конфетка, но при этом с перчинкой. Изумительно!
Подошёл к ней с улыбкой и беззлобно спросил, сделав вид, словно и не было её вопросов и обвинений на пресс-конференции:
— Вас подвезти, юная леди?
— Нет, — ответила она твёрдо и тут же, совсем неожиданно, буквально кинулась мне на шею и впилась своими губами в мои губы!
Я ещё никогда не встречал столь горячей, дерзкой, отчаянной и великолепной женщины! И сейчас, она прижимается ко мне и целует!
За что мне вдруг такое счастье?
Мне бы оторвать её от себя, да не смог. Прижал Кристину к себе ещё крепче и сам впился в эти сочные губы яростным поцелуем, показывая этой дерзкой девочке, кто тут хозяин жизни. В ответ же, она выгнулась в моих объятиях, и прижалась своей мягкой грудью к моему крепкому телу, а тонкими пальчиками одной руки запуталась в моих волосах. Другая же её ладошка медленно поползла вниз, начиная с живота.
По моему позвоночнику прошёл настоящий разряд тока, из головы вылетели все нужные и ненужные мысли. Остался только один инстинкт, взять эту самку и присвоить её себе.
Девушка вдруг оттолкнула меня и сказала:
— Освободите моего отца, Булат Авазович. И тогда, я покажу вам настоящий рай.
Тряхнул головой и оглянулся. Нас снимали журналисты и собралось достаточно много зевак. Ну, крошка! Настоящая сука! Вцепилась в меня как акула!
— Садись в машину. — Приказал я, но она даже и бровью не повела. — Живо!
Вместо этого, она вынула из кармана визитную карточку и сунула мне её в руки.
— Позвоните, как примите
И, покачивая бёдрами, походкой дикой кошки удалилась, оставив меня со стоячим членом, в центре внимания журналистов, зевак, сотрудников этого замухрыжного телевизионного офиса!
До хруста стиснул зубы, и взглянул на визитку, на бархатистой бумаге сливочного цвета, которой позолотой было выведено: