У каждого копа были дела, которые запоминались навсегда. У самой Сюзанны тоже было несколько таких. Она поняла, что нынешнее расследование принадлежит к данной категории, только сегодня, когда оценила степень безумия Уитни. Сюзанну потрясла одержимость этой девушки, снова и снова рисующей объект своего обожания. Дневник, который Уитни заполняла каждый день на протяжении двух лет, был настоящей находкой для психологов типа Люси Кинкейд.

Как могла Люси провести там целых четыре часа? Сюзанне хватило четырех минут. Ей не хотелось знать, что сделало Уитни одержимой. Ей было плевать на это. Мадо не хотела смотреть на плоды творчества больного ума. И это было странно: если б Сюзанна вошла в квартиру Моррисси и нашла там расчлененный труп, она перенесла бы это куда легче.

Шон Роган появился в дверях парадной и направился к ней. Черт подери, неужели она не заслужила хотя бы пару минут, чтобы прийти в себя?

– Они выходят.

– Поздравляю – ваши поиски пропавшей девочки увенчались успехом. Полагаю, теперь вы вернетесь домой?

– Завтра утром, если только вам не нужна Люси.

Сюзанна покачала головой.

– Если только она не может взглянуть в хрустальный шар и сказатъ нам, где находится Уитни Моррисси, – то нет. Она и так слишком много сделала, а ей даже не заплатили.

– Разве вы занимаетесь этим ради денег?

– Да. Ради денег, – фыркнула Сюзанна.

Они стояли в нескольких футах от входа в здание. Люси помогала Энди погрузить коробки с уликами в полицейский фургон. Дело в суде обещало быть запутанным и сложным, но после того, как они найдут Уитни, роль Сюзанны в этом сведется к минимуму.

– Как она это делает? – спросила она у Шона.

– У нее есть я. – Роган протянул руку, и Сюзанна пожала ее. Он притянул Мадо к себе и обнял. – Берегите себя, Бешеная Псина.

Шон сделал шаг назад, улыбка на его лице растянулась до ушей.

– Кто тебе это сказал?.. Хикс!

Шон подмигнул, направился к Люси, приобнял ее и поцеловал в лоб. Сюзанна почувствовала волну ревности. Не потому, что у Люси был Шон, а потому, что у самой Сюзанны никого не было.

Она повернулась, смахнула выступившие слезы и набрала номер своего друга Мака.

– Эй, не хочешь перекусить вместе?

– Сейчас полночь. Мне на работу к восьми.

– Прости, я только закончила.