Йен поднял руки вверх. Он знал, что настроение хозяйки может меняться мгновенно, но считал, что сам он в безопасности. Защищен.
Шон провел рядом с этой безумной женщиной всего два часа, но уже понимал, что это не так.
– Как они спаслись? Расскажи мне!
Йен колебался, и это стало его ошибкой, сообразил Шон.
– Это ты сделал! – завизжала Бобби. – Ты их отпустил?
– Конечно нет, – ответил мужчина. – Я связал их вместе, а потом зафиксировал клейкой лентой на кровати, как ты приказала.
– И ты хочешь сказать, что старый засранец и его умирающая сука сумели избавиться от клейкой ленты и сбежать?
– Нет, кто-то разрезал скотч. Он остался на постели, клянусь.
–
Она навела пистолет на Шона, который с каменным лицом сидел на стуле возле двери, ведущей в столовую. Он не собирался произносить ни слова – во всяком случае, пока Бобби в таком состоянии. Она должна была понимать, что все ее планы расстроены. Если б она сохраняла способность мыслить разумно, то постаралась бы убраться из города до появления властей. После взрыва сюда будут направлены войска и все дороги заблокируют. Но охваченная яростью Суэйн уже не могла думать.
– Бобби, – спокойно сказал Йен, – мне очень жаль. Я найду их и приведу обратно.
– Нет, нет, НЕТ! – Она кричала как ребенок, у которого началась истерика.
Затем повернулась к Йену и трижды выстрелила ему в грудь.
Мужчина успел лишь широко раскрыть глаза; он не ожидал, что Бобби начнет стрелять, потом покачнулся и упал. Через пять секунд Йен уже был мертв.
По лицу Бобби заструились слезы.
–