«Мальчишки – настоящие негодяи, даже когда еще находятся в утробе», – частенько говорили женщины в Холдернессе. Словно в доказательство этого, ребенок в ее животе резко брыкнул ногой, и Эльгива вздрогнула от неожиданности. Она уже вышла из пивоварни подальше от тошнотворных запахов, когда часовой на воротах прокричал, что к ним приближается большая группа людей.

– Десять всадников, – крикнул он, – остальные пешие. Они только что развернули флаг с вороном на нем.

Она остановилась, чтобы вдохнуть в легкие как можно больше воздуха. Ворон был символом и Кнута, и Свена, но, конечно, под этим стягом должен ехать Кнут. Несколько месяцев назад она написала ему, что ждет ребенка, и просила приехать до наступления зимы. Вот он и приехал, даже раньше, чем она ожидала. Наверное, он везет какие-то новости! Возможно, его отец наконец-то готов к завоеванию Англии.

Похоже, ребенок внутри нее кувыркнулся, и она хлопнула ладонью по животу. Да, это точно был мальчик, и приезд его отца так же взволновал его, как и ее саму.

Она поспешила через двор к дому, по дороге крича слугам, чтобы несли еду и эль.

Ко времени, когда вновь прибывшие вошли через открытые двери и направились к помосту, в зале уже горели факелы, а в руках у нее был наполненный до краев приветственный кубок. Однако в неровном свете пламени она сразу заметила, что человек, возглавлявший группу, был не Кнут.

Серебряный кубок внезапно показался ей ужасно тяжелым, руки ее задрожали, и ребенок внутри нее вновь с силой брыкнул ногой. Должно быть, Кнут по пути остановился, чтобы посовещаться с Турбрандом. Такое раньше бывало уже не раз. Скорее всего, он просто послал этих людей вперед, чтобы возвестить о своем прибытии.

– Думаю, вы принесли мне вести от моего мужа, – сказала она. – Когда же он сам будет здесь?

– Нескоро, миледи.

Ей не нравились такие туманные ответы, и она бросила на этого человека сердитый взгляд.

– Почему же? – резко спросила она. – Он ранен? Где он теперь?

– Несколько недель назад он отплыл в Роскилле. Но перед тем поручил мне…

Пробормотав себе под нос проклятия, она со злостью поставила кубок на стол, не заботясь о том, что выплеснувшийся эль залил его и закапал на пол.

Будь они прокляты, все мужчины, и в первую очередь ее муженек, который шатается непонятно где!

Затем она вновь повернулась к человеку Кнута и посмотрела ему в глаза. Она устала, ей было жарко, спина болела так, как будто ее сломали пополам, а потом половинки вновь сшили обратно. Поступившие новости были сколь неприятными, столь же и неожиданными. Он не отвел своего взгляда, в котором так очевидно читалось полное презрение к ней, что ей захотелось отвесить ему оплеуху. И все же он привез вести, и она должна выслушать их до конца, какими бы нежеланными они ни были.