— Понимаю, — я слегка улыбнулась, — но, это же радостное ощущение, не так ли?

— Надеюсь.

Я выключила экран и подошла к стеклу. За ним находился человек, который подарил нам надежду. Во мне вдруг возникло непреодолимое желание сделать для Хилари что-то хорошее.

— Ты что-то знаешь о ее жизни в Штатах? Где она живет, работает? Есть ли близкие?

— Не много. Мы виделись всего пару раз и обсуждали в основном ее претензии на наследство. У меня не было возможности подробно расспросить свою новоявленную сестренку об ее личной жизни.

— Ну, хоть что-то тебе известно?

— Известно, что она работает официанткой сразу в нескольких заведениях города, снимает квартиру на окраине. Семьи у нее нет.

— Мне кажется, мы должны что-то сделать для нее, — я с мольбой посмотрела в его глаза, — я знаю, ты зол на отца и заодно на нее, она никогда не была тебе сестрой и, наверное, никогда ей не станет, но мы ей обязаны в той же степени, что и она нам. Понимаешь?

— Ли, детка? О чем ты? — Рэй резко выдернул свою ладонь из моей руки. — Я оплатил ее лечение, помог попасть в этот эксперимент, по сути — мы спасли ей жизнь. Чего еще?

— Без нашей помощи она опуститься на самое дно, неужели тебе совсем не жаль ее? Разве она виновата, что стала дочерью распутного отца?

Доктор Хуанг, молча наблюдавшая за нашим спором, вдруг фыркнула, а затем развернулась и направилась к выходу. Мне стало не по себе. Мы позволили себе вести эти дебаты в присутствии посторонних. Стыдно. Кровь прилила к моим щекам, я поспешила обхватить лицо ладонями, чтобы скрыть румянец.

— Вот видишь, как некрасиво спорить об этом! — пожурил меня муж.

— Некрасиво оставлять без помощи человека, благодаря которому у нас появился шанс на полноценную жизнь.

Я скрестила руки на груди и обиженно надула губки. Я могла понять, почему Рэй не воспринимает ее, почему так сильно жаждет избавиться от нее, как от живого напоминания грехов своего отца, как от ожившего источника стыда и боли. Но я никак не могла взять в толк, куда запропастилась его человечность?

— Хорошо. Я сделаю это из собственных сбережений, — после пары минут раздумий заявила я, — по крайней мере, я буду знать, что ничем ей не обязана. Не хочу, чтобы это чувство тяжелым грузом висело на моей шее.

— Что ты сделаешь?

— Куплю ей небольшой дом или квартиру. Этого будет достаточно. А дальше пусть сама решает, как поступить со своей спасенной жизнью. Захочет — станет человеком. Нет — превратит свой новый дом в притон. Ее право. На этом все. Не хочу из-за не спорить.

Рэй нахмурился и спрятал руки в карманы брюк. Он всегда так делал, когда хотел скрыть раздражение. Скулы на его лице подергивали. Не сомневаюсь, внутри него происходила борьба гордости и сострадания. Наконец, он тяжело выдохнул и повернулся ко мне. По его глазам я поняла, что он сдался. Я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться во весь рот.