— Думаю, я бы тоже с удовольствием к ним присоединился, — заметил Адальбер, — но сейчас у нас есть дела поважнее!

Взглянув на мокрые измятые и грязные смокинги и мундир вернувшихся невесть откуда постояльцев, портье готов был с этим согласиться, но от комментариев воздержался. В отелях такого уровня в любой стране еще и не такое можно было увидеть…

Венецианец, погруженный в безрадостные размышления, предоставил рассказывать обо всем Адальберу, — разумеется, только после того, как они переоделись сами и помогли Дугласу привести себя в порядок. Он беспрерывно дымил, прикуривая одну сигарету от другой, и, не слушая, что говорит друг, мучительно искал выход из трудного положения, в котором они очутились.

— И теперь, когда Гольберг мертв, а он был единственным человеком, знавшим, где прячут Лизу… — сказав это, Адальбер умолк.

— Во всяком случае, мы можем попытаться найти этого мальчика, Эзекиеля, которого покойный так любил. Должен же он хоть что-нибудь знать, — произнес наконец Альдо.

— Кто это — Эзекиель? — спросил Дуглас.

— Тот мальчик, который приносил письма и который увел Лизу к Гольбергу. Мадемуазель дю План-Крепен, следуя нашим указаниям, сделала его портрет, и, по-моему, у меня среди вещей где-то есть копия этого рисунка, — объяснил Адальбер.

— Это ни к чему! Я и так прекрасно его помню. У меня очень хорошая память на лица, и я велю его разыскать, — возразил лейтенант. — Впрочем, было бы очень странно, если бы он не вынырнул на поверхность при известии о смерти раввина: могу вас заверить, что оно понаделает здесь шума!

Есть еще кое-что, что нам надо узнать, — снова заговорил Альдо. — Эта женщина… Будем называть ее Хилари, поскольку другим именем мы не располагаем. Так вот, эта женщина сказала, что работает на кого-то другого, и, возможно, нам следовало бы позаботиться о той несчастной, которую она, приняв за мою жену, взяла с собой, чтобы обеспечить себе возможность беспрепятственно уйти. Она вскоре обнаружит, что это не Лиза, и тогда таинственный наниматель, возможно, захочет избавиться от заложницы… Мне тяжело думать о том, что она может погибнуть…

— Мне тоже, но нет ли у тебя каких-нибудь догадок насчет этого таинственного заказчика? Например, не поразило ли тебя то обстоятельство, что личную охрану Хилари составляли сыновья Халеда и, вероятно, их ближайшие друзья?

— Разумеется, да! Но не имеет никакого смысла подозревать сэра Перси! Разве ты забыл о том, что у него свои счеты с этими людьми после смерти Кипрос?

— Сэра Перси? — вмешался в разговор Макинтир. — Вы, случайно, не сэра Персиваля Кларка имеете в виду?