– Кто вы такой, сэр?

Альдо улыбнулся самой дерзкой из своих улыбок:

– Да ведь мы же знакомы! Вспомните Вандомскую площадь, обед с Болдини и вашей...

– Ах да! – вскричал Риччи, оскалившись в подобии улыбки и внезапно став многоречивым. – Я вас не забыл, но ведь и вы появились так неожиданно! Значит, перебрались на другую сторону Атлантики?

Не дожидаясь очевидного ответа на вопрос, он добавил: – Dear[40], позвольте представить вам князя Мозорини из... Венеции. Помнится, я даже пригласил его посмотреть мою коллекцию драгоценностей.

– Морозини! – поправил Альдо, не сомневаясь, что фамилия была искажена нарочно. – К несчастью, мне пришлось тогда отклонить это приглашение. Что касается мисс Форсайт, мы однажды встретились в Лондоне. Три или четыре года назад. Кажется, в Британском музее.

– Как это мило! – воскликнула миссис Швоб. – Может быть, вы присядете и мы немного поболтаем? У вас еще будет время потанцевать и...

– Нет, – отрезала мисс Форсайт без лишних церемоний. – Я хочу танцевать сейчас...

И именно она повлекла Альдо в бальный зал, где обняла его с такой непринужденностью, словно это было для нее самым привычным делом.

– Невероятно, что мы встретились здесь! – промолвила она светским тоном. – Вы снова идете по следу какой-нибудь баснословной драгоценности?

– Возможно... Но прежде всего по следу убийцы. Вы действительно собираетесь выйти за него замуж?

Хилари, убрав руку с плеча партнера, почти ткнула ему в нос кольцом на пальце:

– А вы как думаете?

– Я заметил. Жаль, что оно всего лишь дано взаймы. И на очень короткое время!

– Что это значит?

– А то, что в конце месяца оно покинет ваш прелестный пальчик. Одновременно, быть может, с вашей испорченной душонкой или чуть позже! Вы, может быть, не знаете, что все жены этой американо-сицилийской Синей Бороды завершили свой медовый месяц в морге. И в очень скверном состоянии!

Он почувствовал, как она напряглась и слегка отпрянула назад, однако лицо ее оставалось спокойным. На нем появилось даже подобие улыбки.

– Неужели? – небрежно бросила она. – Скажите, какая страшная история! Заметьте, что ваше сочувствие меня весьма тронуло, тем более что у вас нет причин обожать меня. Как поживает ваша супруга?

– Оставьте ее в покое, пожалуйста! Она поживает прекрасно, и мне не терпится вернуться к ней.

– Вы прекрасный супруг! Что ж вы не мчитесь домой и тратите свое драгоценное время на болтовню со мной в этой копии французского замка? Кстати, коль скоро мы заговорили о Франции, как поживает наш дорогой Адальбер?