Альдо улетел в общем-то даже с приятным чувством, несмотря на начинающийся бронхит. Его всегда радовала возможность повидаться с лордом Эллертоном, так как оба они обожали драгоценные камни с историей. Речь к тому же шла о дружеском общении, а не о коммерческой сделке. В общем, поездка обещала быть очень приятной.

Но!..

Альдо вернулся буквально на следующий же день, сердитый, разобиженный и в два раза сильнее простуженный, чем накануне. Что же произошло? Во-первых, Англия встретила путника полярным холодом, лишив его бронхи возможности нормально дышать. Во-вторых, лорда Эллертона не оказалось дома, он не только не ждал Альдо, но даже не думал его вызывать.

Мало того! Дворецкий Эллертона Седвик, не зная, когда вернется хозяин, не предложил Альдо подождать его в замке. Впрочем, князь и не принял бы его приглашения, предпочитая болеть на своей собственной постели, а не в чужом доме, пусть и друга.

Погода была ужасная, но Альдо снова сел во взятый напрокат автомобиль, добрался до Лондона, потом до аэропорта Хитроу, чтобы взять билет на самолет до Парижа, хоть и не любил воздушные перелеты. Прилетел в Бурже, из Бурже тоже самолетом в Милан, а уж из Милана отправился поездом в Венецию. И тут злобная судьба его доканала: городу доджей грозила «высокая вода»!

Обычно Альдо не видел большой беды в наводнениях, разве что Лизе вместе с тремя ребятишками приходилось поспешно перекочевывать к бабушке в ее замок Рудольфкрон, чтобы быть уверенной, что ее малыши выйдут «сухими из воды». Подобное переселение вошло у них уже в привычку.

Многие годы подряд, за редчайшим исключением, примерно в одно и то же время Адриатическое море заливало Венецию, затрудняя доступ к домам и вынуждая городские власти снабжать улицы и открытые пространства вроде площади Святого Марка высокими деревянными тротуарами, к которым венецианцы успели так привыкнуть, что перестали их замечать. Флот речных трамвайчиков, катеров, барж и гондол был настолько обширен, что обеспечивал горожанам привычное течение жизни, так что никто из них не испытывал особенных неудобств. Однако Лиза с тех пор, как ее дети начали перемещаться самостоятельно, не сомневалась, что у них хватит фантазии на всевозможные опасные глупости, а потому увозила их от греха подальше к бабушке, где вода превращалась в белый снег и не грозила утопить ее драгоценных крошек.

Она и на этот раз готовилась отправить детей к бабушке, даже не дожидаясь «высокой воды». Причиной ее уверенности была еще и болезнь Альдо. Как каждая добропорядочная швейцарка, Лиза являлась заклятым врагом любой инфекции, всех бацилл и всех микробов. Оберегая детей от опасности, она собиралась уехать с ними немедленно к заснеженным вершинам Зальцкаммергута в бабушкин альпийский замок, где их ожидали увлекательнейшие игры. Хотя детям казался еще более многообещающим по части игр отцовский замок, плавающий в воде, но, к сожалению, здесь за ними следили не спуская глаз двадцать четыре часа в сутки. Так что Альдо, вернувшись из Англии, не мог наслаждаться полным покоем и заботами любимой красавицы жены… Он и внутренне был далек от покоя. Отсутствие лорда Эллертона почему-то его тревожило. Оно было неожиданным, необъяснимым. На протяжении многих лет лорд был одним из самых надежных его партнеров. Поверить, что такой человек сыграл с ним дурную шутку, Альдо не мог. Лорд Эллертон не любил шуток.