— Что?..

— Если ты не можешь без него жить — застрелись, — сказал Майкл. Уизли раскрыл глаза: такого он явно не ждал. — Застрелись или живи дальше. Как другие. Как все.

Уизли поджал губы, усмехнулся.

— Ты в своем уме — давать такие советы? Ты соображаешь, что говоришь?..

— Я знаю, каково терять тех, кого любишь, — сказал Майкл. — Или ты сдохнешь от горя — или выживешь. Выбирать приходится самому.

— Меня устраивает моя жизнь, — с вызовом сказал Уизли. — Я уже говорил — со мной все в порядке. Я не собираюсь украшать этот дом своими мозгами.

— А что ты собираешься? — спросил Майкл. — Спиваться, жить в рехабах, а в моменты просветления спасать жалких неудачников вроде меня?

— Может быть.

— Думаешь, он, — Майкл кивнул на фотографии, — тебя бы одобрил? Ему было бы приятно видеть, как ты медленно дохнешь?

— Он не увидит! — вдруг яростно крикнул Уизли, вцепившись в подлокотники и качнувшись вперед. — Он не сможет ни осудить, ни одобрить! Он не узнает! Его больше нет!

Он вдруг замолчал, у него покраснело лицо. Он стиснул зубы, стараясь сдержаться, прожигая Майкла бешеным взглядом — но не сумел. Уронил лицо в ладони с длинными пальцами, согнулся, уткнувшись в колени. Заплакал. Майкл подошел к нему, присел рядом, положил руку на вздрагивающую спину. Погладил по рыжей голове.

— Может, я хотел дружить с тобой не потому, что у меня такое беспросветное одиночество, — тихо сказал он. — А потому что оно у тебя. И я почувствовал.

Уизли тихо и зло всхлипывал, держа себя за лицо растопыренными пальцами, будто боялся, что оно сейчас отвалится.

— Ты не хотел ничего видеть, потому что знал, что больше не увидишь его, — продолжал Майкл, не убирая руки. — Зачем вообще что-то видеть, если его нет?.. Но ты-то остался. Живой, красивый. Умный. Может, ты еще кому-нибудь нужен? Может, кого-то еще нужно спасти. А ты сидишь и не знаешь.

— Убирайся, — прошептал Уизли.

— Приходи на премьеру, — сказал Майкл. — Ты помог мне создать фильм — посмотришь, что получилось. Я оставлю тебе два билета. Если захочешь, после показа надерешься за мой счет. Я даже с тобой выпью.

Уизли прерывисто вздохнул, вытер глаза, распрямился. Посмотрел на Майкла, моргая слипшимися ресницами. Лицо у него сейчас было недоверчивым, почти детским.

— Ты какой-то псих, Майкл, — хрипловато сказал он. — У тебя самая идиотская манера сочувствовать, какую я видел. Тебе не приходило в голову, что когда ты уйдешь, я и правда могу застрелиться?..

— Если ты так сделаешь, я буду скучать, — честно сказал Майкл. — Но ты сначала появись на премьере, ладно? А потом стреляйся.