– Позаботьтесь о лошади ее светлости, а вы, Любен, предупредите месье Ле Пине.

Оба бросаются исполнять приказ. Любен бежит к замку, а второму Жанет вручает поводья своего рыжего бербера. Затем, без великосветского пафоса, с благожелательной усмешкой обращается ко мне.

– А что же вы, милостивый государь? Разве не предложите даме руку?

Пока мы идем по парку, нас никто не слышит. Внешне мы не совершаем ничего предосудительного. Знатная дама опирается на руку услужливого кавалера. Вполголоса они обмениваются ничего не значащими любезностями.

– Вы… заблудились, – начинаю я. Не то вопрос, не то утверждение.

– Вы же слышали, – беспечно отвечает она. – Я следовала за королем. Отстала, сбилась с пути. Оказалась здесь совершенно случайно.

– Вы расскажите это месье Ле Пине! И вашей сестре, когда она вас об этом спросит!

– Вы не верите? – тянет Жанет с кокетливым разочарованием.

– Ни единому слову.

– Как это невежливо! Подвергать сомнению слова благородной дамы. Я могу рассердиться.

И она подпускает в голос детской обиды.

– Пусть так. Только садитесь поскорее на своего рыжего бербера и уезжайте отсюда. Блуждать одной в лесу не менее рискованно, чем являться сюда и выдавать себя за жертву.

– Грубиян, – почти ласково говорит Жанет. – Какой же вы грубиян! И как же вы взволнованы. Вы тревожитесь за меня? Оставьте, разве я похожа на женщину, которая может заблудиться?

– Вы подвергаете себя опасности! Ваша сестра…

– Я знаю, – она уже серьезна. – И не пугайте меня моей сестрой. Я приняла это решение не сегодня. Поверьте, сударь, я все хорошенько обдумала, и времени у меня было достаточно, почти полсотни дней и ночей. Смею вас заверить, тут нет и тени случайности. Это мое твердое намерение и рассчитанный план. Я знала, что моей сестры не будет дома, и явилась сюда, чтобы увидеть вас. Как еще я могла это сделать? Только отбившись от королевской свиты. А прежде убедив господина главного ловчего устроить охоту именно здесь, в Венсенне, а не в лесах Фонтенбло. Затем, немного поплутав для видимости, мне оставалось только оказаться здесь в качестве незваной гостьи.

У меня от ее слов кружится голова. Как же это? Получается, что все эти шесть недель, целую вечность, она помнила обо мне? Обо мне, безродном. Об узнике, который был так отвратительно жалок. Как же назвать то, что я чувствую? Эту легкость и трепет. Счастье? Но я тут же себя одергиваю. Остановись. Счастье это или нет, опасности это не уменьшает. Она утверждает, что приняла решение сознательно. И все же… Все же ей не достает осведомленности. Она ничего не знает о своей сестре и даже не предполагает того, на что та способна. Герцогиня Ангулемская не потерпит посягательств на свою собственность. До парадного крыльца нам остается совсем немного. На пороге уже стоит чуть растерянный, в парадном камзоле, мажордом. Заранее изогнул спину в поклоне. Жанет церемонно опирается на мою руку. Мы держимся на подобающем расстоянии друг от друга. Вельможная дама и ее почтительный кавалер. Наши руки едва соприкасаются. Но Жанет сгибает мизинец и чуть царапает мне запястье. Требует ответа. Что ей сказать? Что ответить? Все те же малодушные мольбы о пощаде.