Я старалась думать о тендере. Пока все не раскручу до конца, не знаю, что сделаю. Думать об Олеге как о своем любимом просто запретила. Отрезала что-то внутри себя. Главное, не раскиснуть сейчас. Иначе никогда правды не узнаю.

Телефон загудел где-то под боком и заставил вернуться в реальность.

— Вась? Добралась? С заметкой можешь не торопиться, то есть присылай, но вечером. Все равно сейчас ставить некуда: все места заняты. — Виолетта замолчала, но не торопилась прощаться. И я поняла почему. — Главред письмо разослал всем, посмотри, тебе может быть интересно.

Ну это вряд ли! Но все же открыла ноут.

«Коллеги, приветствую! У нас в редакции освободилась ставка специального корреспондента. Надеюсь, никому не надо объяснять, что это значит. Мы решили пока не брать никого со стороны и провести внутренний конкурс на замещение этой позиции. Участие может принять любой журналист редакции. Все, что нужно, — выяснить и написать заметку о том, кому достанется земля в «Покровском».



Глава 68

Глава 68

Заметка писалась легко, пальцы бегали по клавиатуре очень быстро. Никаких затыков или сомнений. Может быть, потому, что текст на самом деле успел сложиться в голове еще до того, как я создала новый документ в ворде?

Поставила точку. Не поверила сначала, что это все. Безумно хотелось перечитать его заново, но это неправильно. Сейчас текст покажется мне идеальным, потому что я до сих пор в нем. И Жора, и Виолетта, когда было время, всегда говорили, что материал должен «отлежаться». Его надо прочитать в другом, более спокойном, даже отрешенном состоянии. А еще ругались, что Интернет превратил журналистику в бешеную гонку, из-за которой страдает качество текста.

Но у меня было время. Я знала это. Почему-то была уверена, что Мамаева не расскажет, как накосячила. Понимает, что Олег по головке ее за это не погладит. Я не знаю, какие у них отношения, но, мне кажется, она просто не захочет выглядеть перед ним болтливой дурочкой, которая ляпнула то, чего не надо.

Я заставила себя закрыть ноутбук и пойти на кухню готовить себе чай. На самом деле ни есть, ни пить не хотелось — просто смена деятельности, возможность переключиться.

Чайник кипел, я автоматически вытащила из шкафа пакетик чая и положила его в кружку. Мозг отказывался думать о ком-то другом, кроме Олега. Хотя, казалось, за последние три часа я уже передумала, перечувствовала все, но он по-прежнему не отпускал меня. Наверное, никогда не отпустит. Или это потому, что я сама не хочу, чтобы меня отпускали?

Я осторожно налила кипяток в кружку и отрешенно смотрела, как быстро темнеет жидкость. С сахаром или без? А может, все-таки торт? Кажется, должен быть в холодильнике, папа на днях покупал.