Я. Ты. Мы. Они Алиса Евстигнеева

Я. Ты. Мы. Они

Алиса Евстигнеева

Часть 1.Точка невозврата. Глава 1

Часть 1.Точка невозврата. Глава 1

Сначала была ярость. И злость. Много-много злости… Металась по спальне, хватала вещи, кидала на пол, разбила лампу, свернула постель… Сама не понимала, что делаю. В голове кавардак, сердце разрывается от тяжести, а тело как натянутая тетива. Но слез не было.

А потом как по щелчку навалилось такое отчаянье, что даже на ногах стоять не смогла. Так и рухнула в кучу на полу. И рыдала, рыдала, рыдала… Делала вдох и опять рыдала. В конце концов то ли уснула, то ли просто в забытье впала… А главное, думать ни о чем не могла, так и лежала на скомканном одеяле и смотрела невидящим взглядом в потолок.

Уже утром стала различать звуки, цвета. А двигаться не могла. Лежала и заставляла себя дышать. Почему-то это казалось безумно важным — правильно дышать. Боялась, что если вдруг собьюсь хоть на один вдох-выдох, то больше не смогу… Вообще ничего.

В часов 8 утра поскреблись в дверь. Сначала тихо. Затем настойчивей. Затем раздались голоса, которые тут же пропали — кто-то отогнал детей от двери спальни. Дети. Мысль пришла в голову как удар молнии, я даже застонала. Еще же дети. Им же что-то тоже надо сказать. Нет не так, к ним же просто надо выйти для начала. А как это сделать, если мать в конец сошла с ума, и даже не знает, как правильно дышать?

Минут через 20 поскреблись снова. К тому времени я уже смогла сесть на пол, но руки и ноги все равно казались чужими. Опять были голоса за дверью, но слов я все еще не понимала. И вновь тишина.

Когда в следующий раз за дверью вновь появились признаки жизни, я уже умылась и кое-как пыталась собрать разбросанные по комнате вещи, но все было в осколках лампы, поэтому получалось плохо. Чудо, что не порезалась. Стук, второй, третий. А потом уже голос с еле уловимым акцентом спросил меня:

— Сань, ты там живая?

Все понятно, выбрали самого дипломатичного.

— Да, сейчас выйду, — собственный голос был хриплый и совсем чужой. Но хоть говорить могла, и то хорошо.

За дверью помолчали. Но потом Дамир все-таки решил уточнить:

— Уверена?

— Уверена, — солгала я. Дам еще какое-то время постоял под дверью, хотя судя по сопению и шарканью ногами, они там все были. Я обреченно посмотрела на свое отражение в зеркале: глаза красные, нос распух, веки отекли, зато сама вся какая-то серая, осунувшаяся. Краситься не стала, только волосы расчесала, чтобы уж совсем Бабой-Ягой не выглядеть. Сделала шаг к двери и замерла. Вроде как и боялась выходить, а вроде как и все равно было, на чувства особых сил не оставалось. Нажала на дверную ручку, потянула дверь на себя и сразу же увидела хмурое лицо Стаса. Захотелось захлопнуть дверь обратно, рука уже дернулась, только Стас ногу успел поставить между дверью и косяком.