— Вот видишь. — Я приготовилась сказать то, о чем непременно пожалею. — Мы очень разные. Очень!

Дима отрицательно покачал головой. В свете фонарей татуировки на его шее казались причудливой паутинкой из тонких извилистых дорожек. На развилке одной из таких же я себя сейчас и почувствовала.

— Ты это себе придумала.

Выдохнула.

— Нет.

— Да! И это всего лишь страхи. — Его шаги становились тяжелее, голос звучал жестче и громче. — Ты так сейчас говоришь, будто это мешает нам быть вместе. Хотя на самом деле, это — всего лишь твой страх.

Сейчас мне предстояло унизить саму себя. Зачем? Только произнеся вслух какие-то вещи, мы можем их пережить. Позволить сломать себя или стать выше этого.

— Минус в том, что те, у кого нет денег, задумываются о них чаще. И придают им большее значение. — Я посмотрела на свой сарафанчик, на хлипкие джинсовые тапочки, потом медленно перевела взгляд на его костюм. — Чем дальше, тем очевиднее будет разница между нами.

Он остановился. Его руки легли мне на плечи. Взгляд сине-зеленых глаз скользнул по лицу.

— Если все, что стоит между нами, это деньги моего отца, то я откажусь от них. Легко!

Я покачала головой и сжала губы. Смешно, ага.

— Это не правильно. — После того, как Дима опустил руки, продолжила идти рядом с ним. — И оно того не стоит.

— Что не стоит? — Удивился Калинин. — Ты не стоишь?

— Да. — Кивнула я.

— Тебе нужно перестать об этом говорить, пока я не стал думать так же.

— А тебе стоило бы задуматься.

— На самом деле, все просто. Вот смотри. — Дима снова обогнал меня и пошел спиной вперед. — Представь на секунду, что мы поменялись местами. Я — простой парень, взял эту рубашку у друга, штаны одолжил в прокате, а ты — дочка состоятельных родителей. — Он достал из карманов портмоне и ключи от машины и передал мне. — Допустим, это все твое.

— Хорошо.