Смеюсь. Подхватываю ее на руки и кружу. Разве я виноват в том, что мне хочется ее съесть?

Она визжит и хохочет. Я аккуратно опускаю любимую на пол, притягиваю к себе и целую. Страстно, жадно — так крепко, будто это первый наш поцелуй за день. Запускаю пальцы в ее мягкие, курчавые волосы и чувствую, как мое тело буквально звенит от желания.

— Мы здесь не одни, — бормочет она мне в шею, отстраняясь.

Вижу, как раскраснелись ее щеки, как пылают губы, и хочу еще. Целовать, обнимать, вдыхать — хочу ее всю. Каждый день. Всегда.

— Мама во дворе. — Шепчу. — Накрывает на стол.

Настя внезапно поникает. Все еще держит мои руки, но опускает взгляд. Я снова вижу в ее глазах печаль — так всегда происходит, когда их цвет меняется от синего до серо-голубого.

— Ну, ты чего? — Спрашиваю.

Целую ее в лоб, касаюсь виска, прикусываю мочку уха.

— Не понимаю. — Почти всхлипывает, утыкаясь в мою грудь. — Уже целый месяц мы приводим дом в порядок, а я никак не могу принять, не могу привыкнуть, что она захотела уехать сюда из города. Как? Как мама будет здесь одна?

— Ёжа, — наклоняюсь к ней и смотрю прямо в лицо. Как ребенку, большим пальцем утираю слезы. — Она ведь всю жизнь здесь прожила, тебе ли не понимать? К тому же, здесь могила твоего отца, ей хочется быть ближе.

— Но она ведь еще не до конца восстановилась? — Настя закусывает губу. — Тебе не страшно оставлять ее одну?

Я прижимаю девчонку к своей груди.

— Мы говорил с ней об этом много раз, Насть. Ты только не переживай. Воду мы провели, котел повесили — теперь не нужно возиться с дровами. Все будет хорошо. Что ж поделать, если она такая же сильная и упрямая, как ты, а?

Настя шмыгает носом, и ее тонкие пальчики пробегаются по моей спине. До боли впиваются в кожу. Мне нравится быть для нее большим, сильным и надежным. Это для меня самое важное чувство на свете. Она должна знать, что может мне доверять, и я никогда ее не подведу.

— Если уж она тебя не послушалась, то все бесполезно. — Соглашается Ёжка.

— К тому же, она будет здесь не одна, а с Серегой. Сколотим ему загон, будет гонять по траве в раздолье. — Глажу ее по волосам, и сердце начинает стучать быстрее. — А когда мама совсем окрепнет, купим ей, не знаю, — коз, гусей, корову… Что она предпочитает? Может, кроликов? Говорят, они быстро размножаются, скучать ей не придется.

Настя смеется. Отрывается, чтобы посмотреть в глаза:

— Будем копить на корову?

— Да. — Киваю. — Несколько месяцев работы, и мы сможем позволить себе эту роскошь.

Опять смеется.