– Привет.

– Что ты здесь делаешь? – Процедил сквозь зубы, не давая ни единой возможности остальным заподозрить его в грубом отношении.

Будто ножом провели по моему бедному сердцу. Захотелось убежать. Бежать быстро, не оборачиваясь, подальше отсюда. Даже воздух стал тяжелым и горячим.

– Пришла позагорать.

Молчание. Сидим, смотрим на воду.

Повернулась к Мите. Он, кажется, все понял, потому что сидел с озадаченным бледным лицом.

– Как поплавали? Как там, на лодке? – Бросила в его сторону, пытаясь казаться естественной.

Кого-кого, а уж Митю мне было обманывать бесполезно. Он понимал меня без слов. И выглядел сейчас так, будто ему даже больнее, чем мне.

– Отлично, – попытался улыбнуться он. На лице было написано, что винит себя за то, что позвал меня сюда, а его друг осмелился выказывать мне свое неприятие прямо на виду у всех.

Посмотрела на Дениса и его подругу Наташу. Даже они, зарываясь

в песок, искоса бросали на меня жалостливые взгляды. Ну, просто замечательно.

– Пойдем, прогуляемся, – прошипел Саша, вставая.

Взяла сумку, и мы пошли вдоль берега. Он впереди, я – за ним. У края пляжа показалась машина Паши. Припарковавшись на стоянке, тот вышел и, отрывисто махнув нам рукой, направился в сторону Мити. Неприятно было видеть его жирную физиономию с оскаленной, как у гиены, пастью, да еще и особенно в хорошем настроении. Я сразу представила, как он говорит Саше: «Зачем эти отношения, которые только мешают тебе, молодому парню, отдыхать и отрываться? Вокруг еще столько телок, посмотри! Они все хотят тебя. А таких, как Ева, в жизни будут еще сотни и тысячи. Не связывай себя

по рукам и ногам, не дай себя захомутать».

– Еще вчера хотел с тобой поговорить, – прервал мои размышления

Саша, – так не может дальше продолжаться.

Просто прекрасно. Мне не удалось сдержать ехидный смешок.

Мы остановились на небольшом островке с травой и встали лицом друг к другу. Хотя бы здесь песок не обжигал кожу, будто печка. Взяла свою обувь в руки.

– Ну и сука же ты, – обратилась к нему, вздохнув, – даже не пытаешься скрыть свое отвращение при виде меня.

Его глаза удивленно округлились: