Перед глазами снова встаёт автомобиль, висящий на краю пропасти. Я снова слышу собственное дыхание. Бегу, не чувствуя ног. Задыхаюсь. Распахиваю дверцу, заглядываю внутрь и вижу её окровавленное лицо. Вижу безжизненный взгляд, вижу красную кляксу на груди. Я зову её, но она похожа на куклу – не реагирует на мой голос.
Машина покачивается, и я слышу всхлип. Это ребёнок. Он жив! Я протягиваю руки, беру его, и малыш начинает плакать. Я выбираюсь, кричу своим людям, чтобы помогли мне, чтобы подержали ребёнка, чтобы достали её. Крики, шум - всё это смешивается в гул, когда машина, жалобно скрипнув, вдруг проваливается вниз.
Машина покачивается, и я слышу всхлип. Это ребёнок. Он жив! Я протягиваю руки, беру его, и малыш начинает плакать. Я выбираюсь, кричу своим людям, чтобы помогли мне, чтобы подержали ребёнка, чтобы достали её. Крики, шум - всё это смешивается в гул, когда машина, жалобно скрипнув, вдруг проваливается вниз.
Я слышу грохот – с таким звуком сминают алюминиевую банку от газировки. Но это удары машины, в которой уходит от меня моя единственная в жизни любовь.
Я слышу грохот – с таким звуком сминают алюминиевую банку от газировки. Но это удары машины, в которой уходит от меня моя единственная в жизни любовь.
Я ступаю на край обрыва, и темноту разрывает взрыв. Пламя рождается откуда-то из салона и в одно мгновение вырывается наружу и пожирает весь кузов. Бах!
Я ступаю на край обрыва, и темноту разрывает взрыв. Пламя рождается откуда-то из салона и в одно мгновение вырывается наружу и пожирает весь кузов. Бах!
Я зажмуриваюсь и не могу разомкнуть веки. И только крик ребёнка в окровавленном одеяльце возвращает меня к жизни.
Я зажмуриваюсь и не могу разомкнуть веки. И только крик ребёнка в окровавленном одеяльце возвращает меня к жизни.
- Я ведь всё видел. – Бормочу я. Мои ладони так и не решаются коснуться её спины. – Машина сорвалась в обрыв, потом хлопок, взрыв… Там так ужасно пахло гарью, было столько дыма, а я всё метался, кричал, чтобы помогли потушить, чтобы достали тебя, хотя видел те ужасные раны на твоем лице… - Мои пальцы мелко дрожат. – Тебя ведь не должно было быть в той машине. Я был в шоке, когда увидел тебя. Как? Как ты выжила? Тебя ведь даже похоронить нельзя было нормально, мне не показывали останки… Почему ты не пришла ко мне? Как ты спаслась? Я же видел…
- Нужно всегда доводить дело до конца. – Хрипло говорит она.
- Что? – не понимаю я.
- Если убиваешь кого-то, - её голос срывается, - нужно убедиться, что он мёртв!
Моя рука падаёт вдоль тела. Кровь стучит в ушах. О чём она?