Птица лишь коснулась магистра ледяным крылом. На короткий момент он ощутил обжигающий холод в груди, а затем в голове начали сменяться сцены из прошлого. Мечты и желания: наивные детские, глупые инфантильные, разочаровавшие в силу полученных знаний и опыта, сбывшиеся и утерянные — все они пролетели перед глазами, вызывая ушедшие эмоции и чувства.

Дольше всего кружили сцены военного времени — хотелось выжить, спасти, перестать чувствовать боль, выспаться и наесться. А ещё сохранить что-то светлое в сердце, не захлебнуться в крови сражений, выбраться из омута смертей. Жарче этих желаний была только надежда вернуться домой — к Агате.

Иван очнулся, почувствовав горячие слёзы на щеках. Девушка испуганно смотрела на него:

— Слава магии! Вы не отзывались минут пять!

Иван поморщился от громких звуков:

— Всё хорошо, только не кричи на весь лес.

Птица же наклонила голову к яйцам и нежно потёрлась о ближайшее, будто успокаивая маленького жильца внутри. Тут Наина громко всхлипнула, и Иван ощутил неустойчивое плетение магии. Он был готов остановить девушку, но понял, что доверяет ей. Доверяет, как и Птица-вьюга.

Через пару секунд вокруг яиц переливался гранями защитный купол, словно огромный призрачный кристалл красного альмандина. Птице он не мешал, но даже ветер не мог преодолеть преграду.

— Теперь их никто не тронет! Пойдёмте, Иван Константинович, — потянула Наина магистра с поляны. — Пусть чудеса рождаются без свидетелей. Их нельзя красть!

Маг не успел и шага сделать, как птица-вьюга согласно ухнула и резко толкнула одно из яиц по направлению к девушке, а другое — Ветрову. Барьер Наины не сдержал их.

Испугавшись, что драгоценная жизнь прервётся от удара, магистр рефлекторно поймал дар птицы. Тонкая ледяная скорлупа начала таять в горячих ладонях Ивана. Он успел лишь с горечью подумать: «А ещё себя учёным называешь… Хватать артефакт голыми руками… Тоже мне, ловец чудес».

В голове прозвучал голос: «Каждый получит желаемое, если снег в его мыслях чист, а лёд в сердце горяч». Яйцо за несколько мгновений истаяло совсем, оставив серебристую пыльцу на руках.

Ветров не успел даже прикинуть, что же он хочет получить в дар — его отвлекли радостные вопли Наины:

— Иван Константинович, он цел — мой альмандин цел! Я — волшебница! — девушка одновременно и плакала, и смеялась, и целовалась с… белым дракончиком длиной в две ладони.

Через пару секунд остолбеневший магистр смог произнести:

— Откуда это чудо?

— Из яйца, конечно! Я больше всего хотела двух вещей: полностью овладеть магией и увидеть дракона. Мои желания сбылись! Мечты о муже-миллионере Вьюга не одобрила. Сказала: «Снег души превратится в грязь», — бодро ответила девушка, борясь с попытками питомца «свить гнёздышко» в капюшоне куртки. Он смешно морщил нос и пытался улечься удобней.