Раньше мне не хватало этого чувства лёгкости.

Я упивалась тем, что было сейчас. Это была ещё не стопроцентная уверенность в себе без оглядки, но уже большой шаг вперёд.

Демьян немного расслабился и принял часть игры, в которой он — мужчина, но лишённый права прибирать меня без спроса в свои тугие и жадные объятия.

Мы много разговаривали. Не о том, что было между мной, ним и его братом. О другом.

Демьян рассказывал о себе, о том, как он заново устраивает свою жизнь здесь, в России, и не может привыкнуть к некоторым мелочам, но потом память даёт о себе знать, и он смиряется с реальностью. Демьяну, действительно, не хватает чувства смирения. Оно даётся ему с трудом.

Мы долго кружили по городу. Демьян курил больше обыкновенного, смотрел на меня и прятал за сизым дымом свои мысли. В его мыслях наверняка прокручивался один из горячих сценариев с нашим участием. Без посторонних.

Потом Демьян притормозил между баром и круглосуточным супермаркетом, обещая заскочить за сигаретами.

— Я быстро, Рин. Не угони мою тачку.

Я согласилась подождать. Но прошло больше пятнадцати минут ожидания. То ли в этот поздний час у кассы супермаркета образовалась очередь, то ли возникли другие проблемы.

Я вылезла из машины, стоя возле неё и вдыхая холодный весенний воздух.

Потом услышала в отдалении резкий, отрывистый голос Демьяна. Быстро вытащила ключи из машины, закрыв её, и пошла на голос мужчины.

Вдалеке слышался шум, как будто кто-то дрался. Голос Демьяна был приглушённый, но злой, едва не срывающийся.

— Разобьёшься. Отдай ключи!

— Тебе как-к-кая на хрен разница? — прозвучал в ответ пьяный смех.

Я узнала в этом заикающемся пьяном смехе интонации бывшего мужа и ускорила шаг. Завернула за угол.

— Лёша?

41. Карина

Демьян обернулся на звук моего голоса быстрее Лёши. Бывший муж вскинулся всем телом, словно его ударили током. Лёша смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Рин, вернись и сядь в машину! — попросил Демьян, задвигая Лёшу за спину.

Отрицательно мотнула головой, пытаясь разглядеть Лёшу за массивной фигурой Демьяна. Но он словно нарочно удерживал младшего брата так, что его почти не было видно.