Поэтому давайте применим принцип пещерного человека к нейробиологии будущего. По минимуму это означает, что всякое изменение базового человеческого облика должно будет быть почти незаметным. Мы не хотим выглядеть как беглецы из какого-то фантастического фильма, чтобы на голове у нас болтались электроды. Мозговые импланты, призванные улучшить память или повысить интеллект, будут приняты обществом только в том случае, если нанотехнологии помогут изготовить микроскопические сенсоры и зонды, невидимые невооруженным взглядом. В будущем, вероятно, можно будет использовать нановолокна, изготовленные из углеродных нанотрубок со стенками толщиной в одну молекулу, — такие тонкие, что можно будет с хирургической точностью обеспечить контакт с отдельными нейронами, не изменив при этом внешность, но улучшив ментальные возможности.

Кроме того, если нам нужно будет подключиться к суперкомпьютеру и загрузить в него информацию, то мы, естественно, не захотим каждый раз для этого втыкать кабель в разъем, вживленный в спинной мозг, как в фильме «Матрица». Нам нужна будет беспроводная связь и мысленное подключение, чтобы каждый мог получить доступ к серьезным вычислительным мощностям, просто найдя мысленно ближайший сервер.

Сегодня у нас есть кохлеарные импланты и искусственная сетчатка, способные подарить пациентам слух или зрение, но в будущем наши чувства будут усилены при помощи нанотехнологий; сами же мы при этом сохраним в основном человеческую форму. Так, у каждого появится возможность при желании усилить мышцы посредством генной модификации или экзоскелета. Не исключено, что появятся магазины запчастей к человеческому телу, где можно будет заказывать нужные части по мере износа старых, но само тело при всех физических улучшениях сохранит человеческую форму — мы не захотим от нее отказаться.

Еще один вариант использования самых продвинутых технологий с учетом принципа пещерного человека состоит в том, чтобы ими можно было пользоваться как опцией, время от времени, а не постоянно. В этом сценарии человек может сегодня захотеть приобрести какие-то новые свойства, а завтра — пожелать от них отказаться. Ученый может подстегнуть свой интеллект для решения какой-то особенно хитрой задачи, а потом снять шлем или вынуть импланты и вернуться к повседневным делам. В этом случае нам не придется объяснять друзьям перемены и стесняться своих новых свойств. Главное, чтобы никто никого не принуждал пользоваться всем этим. И тогда вряд ли кто-то откажется воспользоваться плодами технического прогресса, ведь для этого не придется выглядеть глупо.