— Эй, Кёртис! — кричит Альбедо.

— Что еще?

— Я насчет этой работы в «Спектакуляре», которую тебе обещал Деймон. На твоем месте я бы не очень на нее рассчитывал, партнер. Мне в натуре жаль это говорить. Одно из двух: эта затея или плохо кончится, или не начнется вообще. Я это понимаю, и ты это понимаешь, и все это понимают. Так что самое время подумать о чем-то другом. О’кей? До встречи, старина.

Альбедо козыряет двумя пальцами, поправляет очки на переносице и жмет на газ. Кёртис стоит с его мусором в руке, наблюдая за отъезжающим «меркурием». Брошюра противно липнет к пальцам. Взглянув на нее, Кёртис видит надпись «ЭСКОРТ-УСЛУГИ ГОРОДА ГРЕХА» над парой пухлогубых напомаженных ртов.

Отыскав урну неподалеку от автоматических дверей и избавившись от мусора, он входит в вестибюль. Указательный палец прилипает к кнопке вызова лифта, а затем, при попытке его очистить, слипается с большим пальцем, пачкая и его. Перед своим номером Кёртис тратит не менее минуты на то, чтобы — ни до чего не дотрагиваясь правой рукой — выудить из кармана бумажник, достать оттуда карточку и открыть дверь. В разгар этих мучительных манипуляций в коридоре появляется белый мужчина примерно его возраста. Пузатый, плешивый, загорелый, в мешковатых купальных трусах. В руках у него очки для плавания и маленькая камера для подводной съемки. Они с Кёртисом глядят друг на друга смущенно и встревоженно. «Что происходит в Вегасе, то здесь и остается», — думает Кёртис.

К тому времени, когда он попадает в номер, у него уже зудит все тело. Он сбрасывает одежду и становится под душ, сделав воду как можно более горячей — а потом, притерпевшись, еще горячей. Трется мочалкой свирепо и методично, как их учили в лагере для новобранцев: намылить лицо и голову, ополоснуться, намылить левую руку, ополоснуться, намылить правую руку, ополоснуться, и так далее вплоть до пяток. Затем повторяет все сначала. По завершении этих процедур ванная комната наполнена густым паром, который конденсируется на мраморной плитке стен и сползает капельками по зеркалу.

Накинув халат, он выбирается в прихожую. Клубы пара тянутся следом и обволакивают его, как еще не застывшее желе заливную рыбу. Только сейчас он замечает узкий белый конверт, подсунутый под входную дверь, и наклоняется, чтобы его поднять. «Кёртису», — написано на конверте знакомым заостренным почерком. Внутри обнаруживается билет в музей, расположенный в этом же здании, — «ИСКУССТВО С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО НАШИХ ДНЕЙ. Шедевры живописи от Тициана до Пикассо», — а также записка на бланке отеля «Живое серебро»: