Стэнли оценивающе глядит на Алекса, отмечая густые брови над глубоко запавшими глазами и спутанные после сна волосы.

— Мистер, — говорит он, — я ни хрена не врубаюсь в то, что вы тут несете.

— Вот как? — Алекс кривит губы в улыбке. — Тогда извини. Похоже, я нарушил неписаные правила беседы с наркодилером. Мне следовало бы начать с похвалы: мол, какой ты молодец, что сам не следуешь этой пагубной привычке и что ты будешь кретином, если поддашься соблазну. Боюсь, эта страничка моего сценария затерялась при перепечатке.

Лин приносит кружки с чаем. Она поправляет пояс халатика, садится на третий ящик, поднимает рукав и затягивает жгут выше локтя. Стэнли берет свою кружку, дует на горячий чай, прихлебывает.

Алекс уже достал свой бумажник. Он отсчитывает купюры и, передав их Стэнли, отклоняется назад, так что лицо его исчезает в тени. Его нос формой и заостренностью напоминает спинной плавник акулы. Стэнли на секунду разворачивает банкноты веером, затем складывает пачку пополам и прячет ее в кармане. Это больше, чем он мог бы получить в Нью-Йорке, но, вероятно, ниже лос-анджелесских расценок. Он не знает местный рынок наркотиков; и Алекс знает, что Стэнли этого не знает; так что нет смысла лезть в бутылку.

— Вы ведь покидаете город? — спрашивает Стэнли.

— Да. Едем в Лас-Вегас. Примерно через неделю.

— О’кей. Сколько вам нужно еще?

Алекс пожимает плечами:

— А на сколько можно рассчитывать?

— Точно сказать не могу, но в пределах унции проблем не будет.

Алекс двумя пальцами приподнимает со стола открытый пакетик.

— Качество будет таким же? — спрашивает он.

— Не сомневайтесь. Однако мой человек скоро отсюда уедет, так что нужно поторопиться.

— У тебя связи среди этих байкеров, не так ли?

Стэнли молча прихлебывает чай.

— А-ахх! — произносит Лин.

Распущенный жгут падает на пол, и она со слабой бессмысленной улыбкой оседает, сгорбившись, на ящике из-под апельсинов. Правда, халат на ней еще держится. Ее ящик накрыт не одеялом, а подушкой, и это позволяет Стэнли разглядеть на нем название фирмы — той же самой, что покупала урожай, собранный им и Клаудио в Риверсайде.

— Четверти унции будет достаточно, — говорит Алекс.

— Для этого мне нужно две сотни. Деньги вперед.