Вытершись насухо, Стэнли надевает рубашку и куртку, потом дожидается, когда стрекот машинки вновь наберет темп, и, задув свечу, выходит из туалета. В дверном проеме спальни видны бледные ноги Лин, свисающие с края матраса пальцами вниз. Правая нога неподвижна, а левая ритмично приподнимается и опускается, как станок-качалка на нефтепромысле. Алекс не поворачивает голову в сторону Стэнли — даже когда в печатании возникает пауза. Позабытая сигарета торчит меж его губ, догорев до самого фильтра. Прежде чем с нее упадет пепел, Стэнли покидает этот дом.

42

42

На обратном пути до Хорайзон-Корт ему попадается на глаза магазинчик одежды, в котором только что начался рабочий день. Продавец открывает и подпирает колышком дверь, а потом уходит в складские помещения за каким-то товаром. Кассирша рассеянно листает каталог. Стэнли незаметно проскальзывает между стендами и вешалками, чтобы минуту спустя столь же незаметно удалиться с новыми джинсами, рубашкой и коричневыми габардиновыми брюками, приглянувшимися ему напоследок. Еще через два дома он крадет флакон медицинского спирта у аптекаря, который в это время точит лясы по телефону со своим букмекером. «И почему люди вообще платят за что-то деньги?» — удивляется Стэнли.

В убежище он возвращается таким манером, как у них условлено с Клаудио (которому давно уже пора проснуться): мимоходом стучит в дверь, следует дальше до угла, удостоверяется, что поблизости никого нет, потом идет обратно, стучит еще два раза — и дверь открывается.

Клаудио, все еще в одних трусах, выглядывает из-за косяка.

— Где ты был? — спрашивает он. — Я уже начал психовать.

— Мог бы спросить, когда я уходил.

— Я спал.

Стэнли кладет пакет с одеждой на застекленный прилавок.

— Сколько помню, не так уж крепко ты спал, — говорит он. — Лучше взгляни на мою добычу. Как тебе этот прикид?

— Так вот чем ты занимался все это время? Тырил барахло?

— Спокойно, братишка. Я проворачивал серьезные дела. Ближе к вечеру мы разживемся баблом.

— Как? Каким баблом?

— Нехилым, поверь мне. Полторы сотни.

Глаза Клаудио широко раскрываются, а рот складывается в букву «О».

— Кроме шуток? Где ты столько возьмешь?

— У Алекса. Помнишь его? Он заходил в кафе прошлой ночью. Англичанин или типа того. С длинным носом, как клюв.

— Да, я его помню. — Клаудио хмурит брови. — Я даже с ним говорил. Мне оба показались очень странными, он и его жена. С ними что-то не так.

— По виду они отпетые нарики и шарлатаны — и по сути то же самое, так что ничего странного. Как раз поэтому с ними можно иметь дело. И сегодня мы срубим с них бабки за товар.