— Наверно, он считает, что остальные держат его за шута или пустозвона.

— А почему он так считает?

— Откуда мне знать? Возможно, потому, что это правда. Слушай, почему бы тебе не побежать вперед и не спросить об этом самого Чарли?

— Он сказал, что не хочет делать мир еще хуже, чем он есть. Но как может какой-то стих навредить целому миру? Как могут стихи что-то реально изменить? Я этого не понимаю.

По достижении темного пляжа колонна сбивается в беспорядочную кучу — как веревка, свободно падающая на землю из вертикального положения. Мимо них по направлению к воде проходят женщина и два молодых парня — все трое полностью обнаженные. Никто не задерживает на них взгляда, как будто это в порядке вещей. В круге света от самого дальнего костра полуголый мужчина в темных очках выбивает мелодию на двух маленьких барабанах. Получается так себе: барабаны выглядят и звучат как игрушечные. Ритм ускоряется вместе с очередным ударом волны, затем угасает и тут же начинает разгоняться вновь.

Милтон смотрит на свои часы.

— До начала прилива осталось десять минут, — говорит он.

— Лучше бы эти болваны погасили свои костры, — ворчит Стюарт. — Они могут отпугнуть рыбу.

По Спидуэю с ревом проносится мотоцикл и сворачивает в сторону кольцевой развязки. Где-то в районе нефтепромысла раздается серия громких хлопков; трудно понять, что стреляет — забарахливший карбюратор или пистолет.

— Значит, у нас в запасе десять минут? — говорит Алекс, роясь в карманах своего комбинезона. — Кто-нибудь хочет сыграть в пинбол, пока зал еще не закрылся?

Стэнли ухмыляется: Алекс как будто прочел его мысли.

— Я готов составить компанию, — говорит он. — Это как раз то, что мне сейчас нужно.

Они с Алексом направляются обратно к променаду. Клаудио, Чарли и еще кто-то — Джимми? Сол? — следуют за ними.

— А мы пока пройдем дальше к югу! — уже издали кричит им Стюарт. — Туда, где меньше огней!

Алекс, не оборачиваясь, машет рукой в знак того, что крик услышан и понят. Чарли куда-то исчезает, как только они выходят на набережную. Пошел за выпивкой, догадывается Стэнли.

Бывший бинго-павильон, а ныне игровой зал, невелик и так беспорядочно заполнен автоматами, что они кажутся наспех сброшенными из кузова грузовика. Вывеска на колоннаде в последний раз обновлялась лет десять назад, что выгодно отличает ее от вывески на соседнем заколоченном павильоне, которая могла считаться новой разве что в самом начале тридцатых. Стены зала побелены примерно на четверть: маляры прервали работу на середине левой от входа стены. То ли белила закончились, то ли деньги; а может, они просто поняли, что всем наплевать на покраску. И сейчас по этому помещению мечется, отражаясь от оконных стекол и кирпичных стен, какофония пронзительных механических звуков: свистки, колокольчики, трубы, дребезжащие мелодии челесты.