* * *

– Юлька-староста за стипухой пошла, – сообщил Артурка, и Гена с удовольствием посмотрел, как Юлька и две старосты других групп тихой сапой покидают лекционную аудиторию.

– На перемене получим, – отозвался Гена, подумал, улыбнулся, вписал очередную букву в игровой квадрат и поставил напротив своих инициалов семерку.

– Что за слово? – недовольно вопросил приятель.

– «Зерцало».

– «Зерцало премудрости», типа того? Ты бы еще «снурок» какой-нибудь написал или «галстух»!

– Это элемент рыцарских доспехов.

– Точно, есть такое. Вот зараза!

– Эй, галерка! – возвысил голос лектор. – Я вам не слишком мешаю?

– Ничего, потерпим… – пробормотал Гена, и Артурка очень серьезно уставился в тетрадку, но не выдержал и всхрюкнул, скинул на пол ручку и поспешно полез за ней, пытаясь успокоиться.

– Мерзавец! – шипел он из-под парты. – Сколько можно?!

– По фигу… – сдавленно проговорил Валерьев, борясь со смеховыми спазмами. – Он привык. Вылезай доигрывать.

– А чем это вы там занимаетесь? – полюбопытствовал парень-кавээнщик, сидевший по соседству, и Гена, трясясь от беззвучного хохота, уронил голову на тетрадку, как на плаху, а Артурка еще долго не появлялся из-под парты, лишь кулаком грозил.

Следующая перемена была большая, и Юлька-староста, ставшая на некоторое время эпицентром всеобщего внимания, сварливо покрикивала на одногруппников:

– Не толкайтесь! В очередь! Всем хватит!

Студенты расписывались в ведомости, получали деньги и, осчастливленные, отходили в сторонку. Денег было много: стипендия за июль, август и сентябрь.

– Сегодня бухнем, я надеюсь? – осведомился Артурка, обращаясь, разумеется, к Гене: иных парней в их группе не было, а девчонкам он бы высказал это предложение в более изысканной форме.

– Вдвоем?

– Конечно. На фига нам еще кто-то? Поговорим на вечные темы…

– Как «русские мальчики» у Достоевского, – усмехнулся Гена. – Разговоры о Боге за пивом да винцом…